Ереси XIV-XV вв. и отношение к ним в церковных кругах

Ересь стригольников стала первым крупным отечественным еретическим движением. Средневековая Русь отнюдь не была центром мировых еретических учений, но если уж у нас чем-то увлекаются — так всерьез и с размахом. Все направления религиозной мысли, появлявшиеся на Руси, имели свою неповторимую специфику, и ересь стригольников — яркий тому пример.

Изначально стригольники (это слово, скорее всего, происходит от названия ремесла одного из основателей секты — суконщика или парикмахера Карпа) не восставали против догматов православной веры. Их возмущала симония, то есть практика торговли священными санами, де факто узаконенная в повседневной жизни как Греции, так и Руси. Но выводы делались радикальные: раз все рукоположения совершаются за плату, значит, они не законны и священства как такого нет. Из этой точки начинался бурный полет фантазии некоторых наиболее увлеченных "ересиархов". Впрочем, в наше время очень сложно отделить реальное учение стригольников от тех обвинений, которые возводили на него православные оппоненты.

Важно понимать, что стригольники не были законспирированной сектой, как, например, "жидовствующие" — другая ересь, появившаяся чуть позже в том же регионе в Северной Руси. Скорее это было направление, объединенное непризнанием существующей иерархии и видимой Церкви. Но его участники делали из этой общей посылки самые разнообразные выводы.

Были такие стригольники, которые все же осознавали свою причастность к Церкви, посещали церковные службы. К ним также относились крайне настороженно — как ко внутренним врагам. Были стригольники, очень похожие на появившихся позже протестантов — они признавали лишь авторитет Писания, отвергали церковные обряды и ритуалы, проводили собственные собрания. Но для превращения в полноценное протестантское движение, которое могло бы опередить протестантизм европейский, не хватало, по всей видимости, образования и серьезного знания мировой христианской традиции. Опять же, снова сказался свойственный русской религиозности радикализм — если уж ломать, то "до основанья". Очень скоро дошла очередь и до ревизии Писания.

Так, в числе стригольников были и такие, которые пошли на полный отрыв, отрицали все таинства и каялись не перед Богом, а матери-сырой земле. Как справедливо замечает церковный историк Карташев, тут проявилось скорее не скрытое язычество, а "дьячковское начетничество в богослужебных книгах. В тексте древнерусских молитв на Троицкой вечерне, например, читаем: И тебе, земля-мати согрешил есми душою и телом".

Именно с крайними, наиболее радикальными вариантами стригольничества, совсем далеко зашедшими в отрицании церковной традиции, смыкается не мнимая, а настоящая древняя ересь, веками таившаяся в лоне Церкви, особенно в среде монашества. Дело в том, что еще со времен князя Владимира на Русь стали проникать богумилы, преследуемые в Византии и на Балканах. Русские не были искушены в ересиологии и с благодарностью принимали всех, кто был образован, начитан и говорил им о Боге.

Сведения об изобличении еретиков явно богумильского толка не раз появляются в русских летописях; но все же это были единичные еретики. Богумильство, о котором мы уже писали, восходило к армянскому павликианству, через него — к персидскому манихейству и в конечном итоге к древним гностикам, первым еретикам, с которыми столкнулась Церковь. Их основная идея, причудливо преломляясь, неизменно сводилась к пониманию видимого мира как несовершенного, не Божьего, а то и прямо дьявольского, творения. Как правило, ересям этой группы был свойственен дуализм, то есть противопоставление "доброго" Бога, создателя мира духовного, и злого божества (или же несовершенного существа-неудачника), создателя всего материального. Злое божество еще с времен гностиков, как правило, отождествлялось с Богом Ветхого Завета, а зачастую — и с тем Богом, которому возносит свои молитвы официальная христианская Церковь.

Остается только поражаться тому, как быстро последователи древних гностиков адаптировались на Руси. Таинственным образом они умудрились сомкнуться с язычниками-волхвами, привить им свою странную религиозность. Вот яркое тому свидетельство. После подавления восстания в Ростовской земле в 1071 году, то есть спустя почти 100 лет с момента крещения Руси были пойманы и допрошены волхвы, вожди сопротивления. Удивительно, но они вещают отнюдь не о "вере предков", поруганной "чуждой христианской верой". Они выдают не языческую, а чисто манихейскую, даже гностическую, только переиначенную на русский лад, картину происхождения мира: "Бог после бани вытер свой пот ветошью и бросил ее с неба на землю. Сатана из этого материала сотворил человека, но не мог закончить творения, и сам Бог вложил в немощную плоть душу".

То, что богумилы не исчезли на русской земле, а затаились и передавали свое тайное знание ученикам из поколения в поколение, видно из того, что в проповеди некоторых стригольников отчетливо зазвучали манихейские нотки. Они учили о дуализме, а также о том, что в храмах официальной Церкви не просто нет благодати, а обитает само зло. Этот момент очень важен, так как тут уже звучит никакой не протестантизм, а богумильский миф о Сатанаиле, изгнанном Христом из Соломонова Храма в Иерусалиме и позже вселившемся в Храм Святой Софии, построенный "новым Соломоном", императором Юстинианом Великим.

Впрочем, к чести стригольников надо сказать, что подобных "экстремистов" среди них было сравнительно немного. Основную массу участников движения стригольничества продажность церковной иерархии волновала куда больше вопросов дуализма.

Преследования со стороны властей стригольники переносили, явно вдохновляясь образом первых христианских мучеников. Сообщается, что они во время допросов возводили глаза на небо и говорили, что видят Бога — по примеру первомученика диакона Стефана.

Надо сказать, что церковная власть, хоть и напуганная появлением стригольников, действовала не в пример мягче своих европейских "коллег". Казнь Карпа и Никиты была скорее расправой толпы. Митрополит Фотий направил четыре послания против ереси, в которых, хоть и призывает к "силовым методам", постоянно подчеркивает, что ни в коем случае нельзя допускать смертную казнь ("толико кровь и смерть да не будуть на таковых") — а лишь заключение, призванное привести еретиков к покаянию.

История

Вслед за решением Собора светские власти расправились с остатками еретиков. Однако в Пскове стригольники продолжали существовать и в начале XV века .

Вероучение

Стригольникам было не чуждо дуалистическое мировоззрение, хотя они, в отличие от богомилов и катаров , и не разработали целостной системы, включавшей космогонические, христологические и эсхатологические представления. Сильнейшее впечатление в их проповеди производили острые нападки на духовенство. Подобно богомилам стригольники отрицали институт церкви и считали церковное сословие излишним. Они проповедовали, что священникам вообще не подобает приобретать имущества и богатства, и утверждали, что если священнослужитель дурной и порочный человек, совершаемые им обряды ничего не стоят. И в этом их взгляды показывают сходство с богомильскими. Они скептически относились к учению о воскресении мертвых и сомневались даже в евангельском рассказе о воскресении Христа. В одном из полемических сочинений, известном под заголовком «Сказание о новопоявившейся ереси», против них направлено обвинение, что они считали Христа не Богом, а обычным человеком. В случае, если это обвинение соответствует истине, их взгляды отличны от докетических представлений богомилов и катаров и очень радикальны по своему характеру .

Сходным с богомильским было их понимание церковных обрядов и символов. Они не признавали причастия, в котором не находили ничего святого; отвергали культ икон; считали излишним посещать церкви, так как там обитала злая сила, - утверждение вполне в духе их дуалистических представлений. Верующий, говорили они, может молиться, где пожелает .

Богомилы верили, что до распятия Христа демон Сатанаил, князь мира сего, обитал в святая святых иерусалимского храма. Немедленно после Своей смерти на кресте Спаситель вошел в святая святых и изгнал его оттуда, причем завеса святилища разорвалась сверху донизу (Мк. (Мф. /Лк. )). Как и подобает изгнанному нечистому духу, Сатанаил много лет скитался по местам безводным и пустынным (Мф. /Лк. ). Когда во время освящения известного своим великолепием храма Св. Софии в Константинополе одержимый тщеславием византийский император Юстиниан Великий воскликнул: «Я превзошёл тебя, Соломон!», - Сатанаил с радостью водворился в своём новом обиталище, прихватив с собою «семь злейших» (Мф. /Лк. ). Подобно богомилам, стригольники считали, что основой истинного христианства являются новозаветные писания и особенно четыре евангелия, которые они знали очень хорошо. Но почитание евангельского текста носило совершенно иной характер по сравнению «с тем почитанием книг, которое проповедовалось православной церковью» . Стригольники читали Евангелие не слепо и без рассуждения, а размышляли о нём, чтобы иметь возможность обосновать и убедительно подтвердить своё понимание. Подобный критический взгляд на «святые книги» считался опасным отклонением и свободомыслием. Раздражённый проповедью стригольников в этом направлении, один из главных их противников, богослов Стефан Пермский, бросает им укоризненные слова: «Не того деля дал Христос Еуаггелие в мир, чтобы почитая его, смотрити того слова, чим бы кого укорити» .

Происхождение названия

У исследователей нет единого мнения по поводу происхождения названия ереси, так, по мнению одних, стригольники носили особую стрижку, отличающую их от остальных , возможно, что-то вроде католической тонзуры (если исследователь находил «латинский след» в ереси); другие объясняют его присущим, будто, кому-то из еретиков занятием стрижкой овец и т. д.

Существуют и другие версии: например, некоторые считают, что слово «стригольник» отражает еврейское словосочетание, основанное на словах «делать тайным», «скрывать» и «открывать», «быть изгнанным». Таким образом, в переводе с еврейского языка слово «стригольник» якобы означало «хранящий откровение» или «тайный изгнанник» .

Академик Б. А. Рыбаков , опираясь на сочинение пермского епископа Стефана «Мерило праведное», доказывает, что духовный лидер стригольников диакон Карп после отлучения стал расстригой или стригольником. Отсюда его последователей стали называть «стригольниковыми учениками». Есть версия, что это название было дано сообразно с ремеслом («стригаль сукна» - суконщик) одного из основателей секты

Литература

• Алексеев А. И. Ересь стригольников: вольнодумцы или колдуны? (этимологический аспект) // Исследования по русской истории. Сборник статей к 65-летию профессора Фроянова И. Я. / Отв. ред. Пузанов В. В. - СПб.-Ижевск: Издательство Удмуртского университета, 2001. С. 184-195.
• Алексеев А. И. О стригольничестве // Прошлое Новгорода и Новгородской земли. - Новгород: 1996. С. 54-58.
• Алексеев А. И. К изучению ереси стригольников // Древняя Русь. Вопросы медиевистики . 2004. № 4(18). С. 22-34.
• Боцяновский В. Ф. Русские вольнодумцы XIV-XV вв. // Новое слово. - СПб., 1896. № 12. Сентябрь. С. 153-173
• Булгаков С. В. Справочник по ересям, сектам и расколам. - Москва: Издательство «Современник», 1994 .
• Воскресенский М. Разделения и конфликты в Русской православной церкви // Православие и христианские разделения
• Казакова Н. А, Лурье Я. С. Антифеодальные еретические движения на Руси в XIV-XV вв. - М.-Л.: АН СССР , 1955.
• Казакова Н. А. Новгородско-псковская ересь стригольников XIV-XV вв. // Антифеодальные еретические движения на Руси XIV- начала XVI века. - М.-Л., 1955. С. 7-73.
• Клибанов А. И. Реформационные движения в России в XIV- первой половине XVI вв. - М., 1960.
• Печников М. В. Доктрина стригольников: опыт реконструкции // Russia mediaevalis. Tomus X, 1. Munchen, 2001. С. 107-125.
• Печников М. В. Новгородско-псковское движение стригольников XIV-XV веков. Автореф. дисс…. канд. ист. наук. М., 2001. 21 с.
• Печников М. В. К вопросу о религиозной практике стригольников // Ad fontem / У источника: Сборник статей в честь Сергея Михайловича Каштанова. М., 2005. С. 224-236.
• Попов Н. П. Памятники литературы стригольников // Исторические записки. 1940. № 7.
• Поппэ А. В. Еще раз о названии новгородско-псковских еретиков стригольниками // Культура Древней Руси. - М., 1966. С. 207.
• Рыбаков Б. А. Стригольники (Русские гуманисты XIV столетия). - Москва: Наука, 1993. ISBN 5-02-009996-1 .
• Седельников А. Д. Следы стригольнической книжности // - Л.: ТОДРЛ, 1934. Т. I.
• Соколов Н. А. Составил самый подробный критический обзор литературы о стригольниках (доведен до 1953 г.). Его труд не издан, рукопись хранится: РНБ. Ф. 1014. Ед. хр. 13-14.
• Павлов Пл. «Великата Българска ерес» - http://e-literatur.blogspot.com/2010/01/blog-post_5695.html (болг.)

Примечания

Краткие исторические сведения

Средневековые ереси

Были и лжепророки в народе, как и у вас будут лжеучители, которые введут пагубные ереси и, отвергаясь искупившего их Господа, навлекут сами на себя скорую погибель. И многие последуют их разврату, и через них путь истины будет в поношении.

(2 Пет. 2:1-2)

Е́ресь — сознательное отклонение от общепринятого религиозного учения по вопросам догматическим или даже каноническим, предлагающее иной подход к религиозному учению. Любое сообщество или община, отделившееся от христианской церкви, из-за вопросов догматических или канонических является ересью. Ереси часто служили религиозной оболочкой социального протеста, и особенно выделялись в этом отношении крестьянскоплебейские ереси. Позже ереси потеряли свое значение, хотя и существуют доныне в виде религиозных сект.

Возникновение еретических движений в России относится к концу XIII- началу XIV вв. Выступления вольнодумцев XIV в. кладут начало истории русской рационалистической мысли, с позиций к-рой были подвергнуты критике Церковь и религиозная доктрина Православия.

1. Стригольники (XIV век)

Первой массовой ересью в России были стриго́льники , появившиеся в Пскове и Новгороде в середине XIV века. Основными идеологами и руководителями стригольников были псковские дьяконы Карп и Никита.

Стриго́льничество православными церковными историками рассматривается как раскол в Русской церкви. Достоверная информация о стригольничестве практически отсутствует, т.к. сочинения идеологов движения были уничтожены властями. Церковные критики связывали их идеологию, как правило, либо с иудаизмом, либо с католицизмом.

Стригольники отделились от официальной Церкви вследствие того, что не хотели признавать истинными пастырями современных им епископов и священников. Они отвергали церковную иерархию и выражали недовольство развращенностью Православной Церкви, обвиняли духовенства в симони́и (т.е. продаже церковных должностей или духовного санa). Идеалом для стригольников был иерей-бессребреник.

Строго говоря, практика получения церковных должностей за определенную плату - симони́я - была узаконена при императоре Юстиниане Великом еще в VI веке. Все чиновники Византийской империи должны были вносить взнос в государственную казну за свое вступление в должность, а епископы Церкви на тот момент уже были чиновниками Империи. Вопиющее противоречие с древними канонами Церкви, повелевающими лишать сана тех, кто получил его за плату, обходили с присущим Востоку изяществом. Якобы это плата не за сам священный сан, а лишь за церковную должность, за место, так сказать. Кроме того, это скорее не плата, а благочестивая традиция делать богатые подношения по случаю вступления в должность.

Изначально стригольники не восставали против догматов православной веры. Их возмущала симония, узаконенная в повседневной жизни как Греции, так и Руси. Но выводы делались радикальные: раз все рукоположения совершаются за плату, значит, они не законны и священства как такого нет. Недовольные обмирщенностью и богатством Церкви, они ставили под сомнение действенность таинств, совершаемых недостойными священнослужителями. Из этого вытекало и сомнение в самой необходимости их совершения. Стригольники придерживались суровой аскезы и полагали, что благочестивые миряне могут заменить священников в пастырстве.

Каялись стригольники перед особыми каменными крестами под открытым небом, Крещение и Евхаристию понимали "духовно". Другие таинства вовсе отрицали.

Стригольники отрицали хождение в храмы, собирали свои отдельные собрания, считали церковное сословие излишним, преподавали водное крещение, заменяли исповедь в церкви покаянием земле, отрицали поклонение иконам, исполнение церковных обрядов, особенно молитв и поминовения усопших, не признавали Священное Предание и Святых Отцов. Основывали свое учение только на Священном Писании, при этом скептически относились к учению о воскресении мертвых и даже сомневались в евангельском рассказе о воскресении Христа.

Видимый знак посвящения (особая стрижка - католическая тонзура - выстриженные кругом на макушке волосы) свидетельствовал, что стригольники не скрывали своих убеждений и не составляли тайных обществ, а, наоборот, открыто исповедовали свою веру и демонстративно заявляли свой протест против официальной Церкви.

Для решения проблемы стригольничества в Новгороде был созван церковный собор, где против еретиков выступал митрополит Московский Киприан, а также представители Константинопольского патриархата. На основе решения собора светские власти Новгорода предприняли жесткие репрессии против стригольников.

В 1375 году руководители новгородских стригольников были преданы анафеме и казнены (утоплены по приказу властей в р.Волхов), но отдельные группы просуществовали до XV в.

Современные исследователи расходятся во мнениях относительно происхождения названия ереси. Наиболее распространенными точками зрения является наличие особой стрижки у последователей ереси (возможно, католической тонзуры), либо статус основателя ереси, дьяка Карпа, после отлучения - расстрига, или "стригольник".

2. Ересь жидовствующих (XV век)

Е́ресь жидо́вствующих — православно-церковное идейное течение, охватившее часть русского общества в конце XV века, в основном Новгорода и Москвы. Основателем считается иудейский проповедник Схария (Захария), прибывший в Новгород в 1470 году со свитой Литовского князя Михаила Олельковича. Он в течение года имел беседы с малограмотными новгородскими священниками. В результате этих бесед многие новгородские иерархи стали подчеркивать преимущества Ветхого Завета над Новым, ссылаясь на слова Христа, что Он пришел не нарушить закон или пророков, но исполнить (Мф. 5:17). Постепенно под влиянием Ветхого Завета и иудаизма сформировалось их богословие.

«Жидовствующие» ( или «субботники») соблюдали все ветхозаветные предписания, ожидали пришествия Мессии, отрицали важнейшие догматы православного вероучения — Святую Троицу, богочеловеческую природу Иисуса Христа и его роль Спасителя, идею посмертного воскрешения и т.д. Они подвергли критике и осмеянию тексты Библии и святоотеческую литературу. Кроме того, еретики отказывались признавать многие традиционные принципы православной Церкви, в том числе институт монашества и иконопочитание.

Обольщенный «жидовствующими», великий князь Иоанн III пригласил их в Москву, сделал двух виднейших еретиков протопопами - одного в Успенском, другого - в Архангельском соборах Кремля. Все приближенные князя, начиная с возглавлявшего правительство дьяка Фёдора Курицына (дьяк Посольского приказа и фактический руководитель внешнеполитической деятельности Руси при государе Иване III), брат которого стал вождем еретиков, были совращены в ересь. Приняла иудейство и невестка великого князя Елена Волошанка. Наконец, на кафедру великих московских святителей Петра, Алексия и Ионы был поставлен митрополит-еретик Зосима.

Теоретическую и практическую борьбу с ересью «жидовствующих», пытавшихся отравить и исказить основы русской духовной жизни, возглавил (†1515). В 1504 году по его инициативе состоялся церковный собор, который приговорил к сожжению в срубе четырех еретиков, в том числе Ивана Волка Курицына (дьяк и дипломат на службе царя Ивана III), брата Фёдора Курицына.

Распространение еретичества Иосиф Волоцкий рассматривал не просто как отступничество от христианства, но и как огромную беду, опасность для самой Руси — они могли погубить уже сложившееся духовное единство Руси.

Отечественные «ереси» XIV и XV вв. — «стригольников» и «жидовствующих» — не сравнимы ни с современными им европейскими религиозными движениями, ни с русским сектантством XVIII — XIX веков. Даже то малое, что мы знаем о стригольниках и жидовствующих, не позволяет говорить об этих ересях как о крупных движениях, оказавших сколько-нибудь заметное влияние на последующую историю русской религиозной культуры.

Секты и ереси нового времени (XVIIIв. - начало XXв.)

Как известно, в 1650-1560-х годах, с целью укрепления церковной организации в России, Патриарх Никон начал проводить церковно-обрядовую реформу. Недовольство нововведениями Церкви, а так же насильственные меры их внедрения, явились поводом к расколу Русской Православной Церкви и повлекли возникновение многочисленных старообрядческих течений. Ряд православных христиан начали отходить от Церкви и создавать свои общины. Отколовшиеся общины начинают самостоятельно размышлять над правильностью своих верований, изъяснять и толковать Библию по своему усмотрению. Всё это привело к тому, что с конца XVII - начала XVIII вв. еретические движения стали развиваться уже в русле сектантства.

Приблизительно с этого времени в России начинает появляться такое течение религиозного разномыслия как духовное христианство , последователей которого стали называть духовными христианами . Однако, с точки зрения современного понимания духовности, как святого образа жизни, духовность духовных христиан была очень условной.

Размах этого движения был огромным. По оценкам исследователей, количество вовлеченных в это движение людей приближалось к миллиону. Основными приверженцами духовных христиан стали крестьяне и демократические слои городского населения. В основе вероучения духовных христиан - исповедание веры в "духе и истине", т.е. понимание веры как способности каждого верующего удовлетворять свои духовные запросы, совершенствовать разум, чувства и поведение. Духовные христиане представляли церковную организацию как общину единоверцев, без разделения на мирян и духовенство, с высокими социальными идеалами братства, равенства и морального совершенства.

Духовное христианство никогда не было единым движением. Оно дробилось на различные толки. Основными течениями внутри духовных христиан были:

• хлысты
• скопцы
• духоборы
• молокане

Самой старинной из сект направления «духовных христиан» являлись «хлысты», которые сами себя всегда называли «людьми Божьими». В литературе это движение известно как христововерие (т.е. вера в Христа), но среди народа оно более известно как хлыстовство.

3. Хлысты (XVII - XVIIIвв.)

Хлыстовство — одна из мистических сект духовных христиан, возникшая в середине XVII века, одновременно со старообрядчеством. Сами сектанты не применяли к себе названия «хлысты́» и считали его обидным. Они называли себя «людьми Божьими», в которых за их богоугодную жизнь обитает Бог. В современной религиоведческой литературе как равнозначные используются термины «хлысты» и «христововеры».

Существуют две основные версии происхождения названия «хлысты». По одной из них, сектантов стали называть таким образом из-за встречавшегося в их среде обряда самобичевания жгутами и прутьями. По другой версии «хлысты» - это искаженное «христы», и это название связано с тем, что общины сектантов возглавлялись «христами».

История хлыстовства

Основателем секты считается бежавший с военной службы крестьянин Костромской губернии Данила Филиппов. Это был набожный человек, в его доме было много старообрядческих книг. Как говорит предание, однажды Данила Филиппов получил чудное откровение от Господа. Он собрал все эти книги в мешок и бросил в Волгу, объявив, что ни новые, ни старые книги к спасению не ведут, а ведет к спасению «сам сударь Дух Святой». В 1645 г. (по другой версии, в 1631 г.) он объявил себя воплотившимся «Саваофом», «всевышним Богом».

Проповедуя по Костромской, Владимирской и Нижегородской губерниям, Филиппов приобрел немало последователей. Его ревностным помощником стал крестьянин Муромского уезда Владимирской губернии Иван Тимофеевич Суслов. В 1649 г. Данила Филиппов признал его своим «возлюбленным сыном, Иисусом Христом».

Суслов выбрал себе жену Акулину Ивановну, назвав её «богородицей», и 12 «апостолов» и продолжил активно проповедовать учение «Саваофа» во Владимирской и Нижегородской губерниях. Крестьяне, взбудораженные событиями, связанными с «никоновой» реформой, простодушно верили, что наступили «последние времена» и Христос в образе Суслова снова сошел на землю. Суслову воздавали всевозможные почести, кланялись в ноги и целовали руку.

Вскоре Суслов перебрался в Москву, где новое учение также нашло много сторонников, причем не только среди простого народа, но и в монастырях. В частности, последователи хлыстовства появились среди монахинь Никитского и Ивановского монастырей. В Москве Суслов приобрел собственный дом, который назывался «домом Божьим», «домом сионским», а также «новым Иерусалимом». Этот дом стал главным местом собраний хлыстов. В конце 1699 года в Москву прибыл и «Саваоф» Данила Филиппов, однако через неделю он скончался, по верованиям хлыстов, вознесся на небо.

После смерти Суслова Христом был признан Прокопий Лупкин, один из стрельцов, который после стрелецкого бунта был сослан в Нижний Новгород. Он распространял учение секты в Нижегородской губернии, а также основал первую хлыстовскую общину в Ярославской губернии. Как и Суслов, Лупкин пользовался абсолютным авторитетом среди хлыстов и имел неограниченную власть. На него крестились, как на икону, и при его появлении кричали: "царь! царь!". Главные моления происходили в его доме, однако в Москве было еще несколько домов, принадлежавших хлыстам, где проходили собрания членов секты.

К 1732 г. последователи хлыстов существовали уже в восьми московских монастырях. Так, жена Лупкина распространяла учение секты в женском Ивановском монастыре, где после ее смерти одна из монахинь - инокиня Анастасия была провозглашена новой «богородицей».

Сложившаяся ситуация привлекла внимание властей. В 1733 году было произведено первое следствие о хлыстовской секте. По делу было привлечено 78 человек. Трое лидеров: монахиня Анастасия, иеромонахи Тихон и Филарет были публично обезглавлены, другие наказаны кнутом и сосланы в Сибирь. Однако к азни не остановили распространение хлыстовства.

В 1740 году в Москве появился новый «христос» - крестьянин Орловской губернии Андриан Петров. Он выдавал себя за блаженного и предсказателя. В его доме, находившемся неподалеку от Сухаревой башни, проходили многолюдные собрания хлыстов. Вскоре по Москве распространились слухи о «блаженном юроде», который «без слов предсказывает будущее». Петрова стали посещать не только простые горожане, но и суеверные представители знати. Новый «христос» бывал даже в домах графа Шереметева и княгини Черкасской. При покровительстве нескольких знатных особ хлыстовство без труда вернуло свои позиции в московских монастырях и стало распространяться среди «белого» духовенства.

Кроме Московской, Нижегородской, Костромской, Владимирской и Ярославской губерний, секта появилась в Рязанской, Тверской, Симбирской, Пензенской и Вологодской. В этот же период хлыстовщина распространилась по всему Поволжью, а также по Оке и Дону.

В 1745 г. было начато второе следствие о хлыстах. По данному делу было привлечено 416 человек, в числе которых были священники, монахи и монахини. Многие из них были сосланы на каторжные работы, некоторые были отправлены в дальние монастыри. Однако это также не стало чувствительным ударом для секты.

В 1770-е годы из хлыстовства выделилась секта скопцов , которая забрала у хлыстов значительную часть наиболее фанатичных последователей. Впрочем, хлыстовство сумело пережить и этот непростой период своей истории. Оно продолжало развиваться параллельно со скопчеством.

В начале XIX века, в царствование Александра I, среди высших слоев России распространилось увлечение масонством и мистицизмом. Это время можно назвать временем процветания и хлыстовства. Хлыстам симпатизировали масоны и даже обер-прокурор Святейшего Синода, председатель Библейского общества А. Н. Голицын. Существует неподтвержденное фактами мнение о том, что в конце XIX века к хлыстам принадлежал Григорий Распутин.

В советское время хлыстовство было практически истреблено, однако идеи хлыстов нашли выражение в новых сектах постсоветского периода, таких как Белое братство и Церковь последнего завета. По некоторым сведениям, в нескольких отдаленных российских деревнях общины хлыстов сохранились до настоящего времени.

Общины хлыстов

Общины хлыстов назывались «кораблями». Эти «корабли» были совершенно независимы друг от друга. Руководили хлыстовскими «кораблями» наставники - «кормщики», которых называли «христос». Каждый кормщик в своем корабле пользовался неограниченной властью и громадным уважением. Он имел непререкаемый авторитет, был блюстителем веры и нравственности в своей общине. Кормщику помогала «кормщица», иначе называемая «матушкой», «восприемницей» или «богородицей». Она считалась «матерью корабля».

Другие члены секты - «братья-корабельщики», по степени их посвящения в тайны хлыстовства, разделялись на три разряда: одни посещали только беседы, другие допускались на простые раде́ния (богослужение), третьи участвовали в годовых и чрезвычайных радениях.

Богослужения хлыстов (раде́ния ) обычно происходили ночью в каком-нибудь скрытом месте. Место молений именовалось «Сионской горницей», «Иерусалимом» или «Домом Давидовым».

Моления хлыстов включали пение духовных песен, "раде́ния", и пророчества. Радения состояли в самобичевании и бегании по комнате и кружении до исступления (состояния экстаза). В результате кружений и беготни, участники радений доходили до полного исступления, впадали в транс, в результате чего у них начинались галлюцинации, бессвязное бормотание и т. п. Все это считалось действием Св. Духа. Радения, по учению хлыстов, имеют весьма важное значение. В них умерщвляются плотские страсти, и душа обращается к Богу - все мысли и чувства человека устремляются к миру горнему. Глава общины давал наставление, как правило, о воздержании, целомудрии и суетности мирских удовольствий.

Учение хлыстов

В основе хлыстовства лежит представление о том, что Христос "не умер духом" и не покинул землю, а продолжает вселяться в другие тела. Он может вселяться в разных людей неопределенное количество раз. Такие воплощения идут почти непрерывно: за каждым «христом» сразу является следующий. Так Бог воплощался в Моисее, во Христе, в Даниле Филипповиче, в Суслове и т.д. Вселение «христа» происходит по духовной надобности и связано с нравственным достоинством людей, в которых вселяется «христос». Примечательно, что воплощаться может не только Христос, но и Богородица и даже Бог-Отец. В лице Данилы Филиппова воплотился Саваоф, в лице Ивана Суслова - Сын Божий, на многих "накатывает" Святой Дух. Воплощение осуществляется при помощи длительного поста, молитвы и добрых дел. Может существовать одновременно несколько «христов» и «богородиц».

Хлысты отвергали Православную Церковь, считая ее «внешней» и «плотской», а истинной, «духовной» или «внутренней» церковью признавали только собственную секту.

Хлысты не признавали церковной иерархии, священников, церковные книги, отрицали святых, поклонение иконам. Также они не признавали церковных таинств и обрядов. В то же время, Библия прямо не отвергалась, на радениях ее иногда читали и толковали отдельные отрывки в пользу учения секты.

Хлысты проповедовали отказ от брачной жизни и умерщвление плоти. Брак они считали выдумкой диавола, детей с презрением называли щенятами, бесенятами и утехой сатаны. Театр, танцы, музыка, игра в карты и прочие увеселения категорически осуждались. По учению хлыстов, цель человека состоит в том, чтобы освободить свою душу от власти тела, убить в себе естественные желания и потребности, добившись полного бесстрастия, «умереть плотью", чтобы «воскреснуть духом». С этим был связан отказ от употребления в пищу мяса и алкоголя, а также самобичевания во время радений.

Любые сексуальные связи у хлыстов теоретически также порицались, однако на практике отвергался только сам институт брака. Все супруги, вступавшие в секту, должны были прекратить брачные отношения. В то же время, хлысты получали «духовных жен», которые давались им «христами» или «пророками» на радениях, «для забот о хранении целомудрия этими женами». Примечательно, что плотские связи с «духовными женами» не считались грехом, поскольку здесь проявляется уже не плоть, а «духовная», «христова любовь». Такими «духовными женами» могли быть близкие родственницы, даже сестры.

В целом хлысты провозглашают строгий аскетизм, пищевое и половое воздержание. Человеческое тело, согласно их воззрениям, греховно и есть наказание за первородный грех. Хлысты верили также в переселение душ, в то, что души людские переселяются из человека в человека и даже в животных, смотря по заслугам жизни.

4. СКОПЦЫ

Скопцы («агнцы Божьи», «белые голуби») — секта, отколовшаяся от хлыстов, возводящая операцию оскопления в степень богоугодного дела. Скопчество как самостоятельная секта возникло во второй половине XVIII века. Основателем считается беглый крепостной Кондратий Селиванов, покинувший секту хлыстов «богородицы» Акулины Ивановны, разочаровавшись в своих прежних религиозных убеждениях.

Общины скопцов считали, что единственным путём спасения души является борьба с плотью путём оскопления. Основой учения скопцов явилась строка из Евангелия: «Есть скопцы, которые из чрева матернего родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да вместит.» (Мф. 19:12).

По учению скопцов, ветхозаветное обрезание служило прообразом великого "таинства" оскопления. Дабы открыть людям путь к чистоте и святости, Отец Небесный послал Своего Сына освободить людей от плотской жизни. Считалось, что Иисус Христос принял оскопление от Иоанна Крестителя и на Тайной вечери Сам оскопил Своих учеников. Его проповедь есть ни что иное, как призыв к оскоплению.

Первые люди, по верованиям скопцов, были созданы бесплотными, т. е. не имевшими половых органов. Когда же они нарушили заповедь Божью, то на их теле образовались отличительные половые признаки. Тела их из эфирных стали плотяными, и люди предались "лепости", т. е. сладострастию. Так как половые органы являются следствием греха, то их необходимо уничтожить. Отсюда необходимость оскопления для достижения нравственного совершенства. Оскопление воспринимается как "огненное крещение", принятие чистоты, Божие знамя, с которым скопцы пойдут на Суд. После оскопления человек принимает "ангелоподобный вид".

Скопцы имели собственный взгляд на Евангелие (считали, что кастрацию прошли все апостолы) и создали собственную мифологию, связанную с их взаимоотношениями с русскими царями. Так, согласно вымыслу скопцов, Павел I был убит именно за отказ принять скопчество, а царем стал согласившийся оскопиться Александр I.

Оскопление совершалось как над мужчинами, так и над женщинами.

Оскоплённая женщина, которой была удалена грудь

Скопцы строго соблюдали воздержание от мясной пищи, вовсе не употребляли алкоголь, не курили, избегали родин, крестин и свадеб, не участвовали в увеселениях, не пели светских песен, вовсе не ругались. В отличие от членов старообрядческих общин, скопцы охотно посещали православную церковь и даже проявляли в вопросах религиозной обрядности большое усердие. При этом они открыто осмеивали православные обряды и таинства; храм называли «конюшней», священников — «жеребцами», богослужения — «ржанием жеребцов», брак — «случкой», женатых людей — «жеребцами» и «кобылами», детей — «щенятами», а их мать — «сучкой, от которой воняет и в одном месте с ней сидеть нельзя». Деторождение называли причиной обнищания и разорения.

Начало правления Александра I было благоприятным временем для скопчества, которое сами скопцы называли "золотым веком". Радения совершались практически легально, с большой торжественностью. Полиции Высочайшим повелением было запрещено входить в дом, где они проходили. Селиванова сектанты открыто называли "богом", а он, махая батистовым платком, говорил: "Покров мой святой над вами". Все это сумасшествие привлекало суеверных петербургских барынь и купчих, которые ходили просить благословения у "старца". Популярность Селиванова росла. В 1805 г. его посетил сам император.

При Николае I скопчество было признано наиболее вредной сектой, сама принадлежность к которой преследовалась по закону. Их ссылали в монастыри, но и там они находили новых последователей. К 1832 г. скопцы существовали уже практически во всех губерниях.

5. Духобо́ры (XVIII век - н.в.)

Духобо́ры (духобо́рцы) — религиозное движение христианского направления, отвергающая внешнюю обрядность Церкви. Идейно близки к английским квакерам, проповедовавшим в Харьковской губернии. Одно из ряда учений, получивших общее название «духовных христиан».

Основателем духоборства был крестьянин Силуан Колесников, живший в селе Никольское Екатеринославской губернии в 1755—1775 гг.

Подобно квакерам, духоборцы полагают, что Бог пребывает в душе каждого человека. Бог духовно пребывает в человеческой душе, а чувственно - в природе. Души людей существовали до сотворения мира и пали вместе с другими ангелами. Теперь, в наказание, они посылаются на землю и облекаются в тела. Первородного греха духоборцы не признают. Небо и ад понимают иносказательно. Духоборцы верят в переселение душ: душа праведника переселяется в тело живого праведника или новорожденного, а душа неверующего или преступника - в животное. Христос воспринимается как обычный человек, одаренный божественным разумом. Духовенство отсутствует, священство отвергается. Божественное происхождение Библии признается, но одновременно с тем утверждается, что каждый человек имеет право брать из нее только то, что для него полезно.

В основе вероучения духоборцев - собственный разум, озаряемый Божественным светом; сердечная вера, равенство и взаимное уважение, как в социальном плане, так и в семейном. Духоборцами признается часть христианских таинств (исповедь, причащение), часть отвергается (брак), равно как и почитание икон и уставов св.Отцов. Православные праздники не признаются, однако празднуются по причине нежелания конфликтов с православными. Духоборцы отрицают светскую и духовную власть и соответственно клятву, присягу и службу в армии. Государство признается и рассматривается лишь как орудие против преступности. Богослужебные собрания духоборцев происходят или под открытым небом, или в особых комнатах. Богослужение состоит из чтения псалмов, пения и взаимного целования. Религиозными символами у духоборцев считаются хлеб, соль и кувшин с водой, которые ставятся на стол во время богослужения.

В основе духоборческой этики лежат заповеди Христа о любви к Богу и 10 заповедей Моисея, толкуемых совершенно категорично. Под влиянием Л.Н.Толстого в среду духоборцев проникли идеи вегетарианства.

Духоборство распространилось по многим губерниям благодаря их тихой, трезвой и праведной жизни. Впоследствии духоборцы подверглись преследованиям со стороны православных духовных властей и полиции, депортировались, ссылались на каторгу. В 1839 г., по указу Николая I, духоборцев депортировали в Ахалкалацкий уезд Грузии, причислив к особо вредным сектам. В 1898 - 1899 гг. с разрешения императора Николая II более семи тысяч духоборцев эмигрировали в США и Канаду.

В 1991 г. российские духоборцы основали «Союз духоборцев России». Общая численность духоборцев на конец XX в. составляет около 100 тысяч человек, проживающих во всех районах России, Азербайджане, Грузии, Средней Азии, Украине, Канаде и США. По этническому составу преимущественно русские.

6. Молокане (XVIII век - н.в)

Молока́не — движение, которое оформилось под влиянием духоборчества в 60-е годы XVIII века и интенсивно распространялось в начале XIX века. В Российской империи были отнесены к «особенно вредным ересям» и преследовались вплоть до указов Александра I, относящихся к 1803 году, которые дали молоканам и духоборам некоторую свободу. Однако уже при Николае I их общины стали преследовать.

Основателем молоканства считается бродячий портной Семен Уклеин (бывший духоборец).

В отличие от духоборцев, молокане признавали Библию, которая ассоциировалась у них с образом духовного молока, которым кормится человек. Самоназвание течения молокане объясняли словами из Первого соборного послания апостола Петра: «как новорожденные младенцы, возлюбите чистое словесное молоко, дабы от него возрасти вам во спасение» (1 Пет. 2:2). В общем и целом культовая практика молокан близка к евангельским протестантским течениям, особенно к баптистам.

Молокане отрицали церковную иерархию, священников, монашество, не признавали храмы, церковные таинства и обряды, отвергали святых, не делали изображения креста, не крестились при молитве, не поклонялись мощам святых. Функции священнослужителей у молокан выполняли «старцы», являющиеся наставниками отдельных общин. Богослужение у молокан состояло в чтении Библии, пении псалмов и духовных песен и осуществлялось в домах членов общины. Молокане верили в скорое второе пришествие Христа и установления на Земле тысячелетнего Царства Божьего.

Молокане представляли собой не единую церковь, а скорее религиозное движение с единым корнем, но с большими различиями во взглядах, песнопениях, учении, соблюдаемых праздниках. Среди таких направлений в молоканстве заметно выделялись «мокрые молокане» (практикующие водное крещение), молокане-прыгуны, молокане-субботники (соблюдающие субботу), дух-и-жизники (полагающие книгу «Дух и жизнь» в престоле, считая её третьей частью Библии) и другие.

Некоторые общины молокан - прыгуны, постники, субботники, евангелистические христиане - сохранились до настоящего времени. Печатный орган - журнал «Духовный христианин». Общая численность молокан на конец XX в. - около 300 тысяч человек, рассеянных по всему миру, в основном в России (Ставропольский и Краснодарский край), США (Калифорния), Австралии, Мексике, Армении, Турции.

7. Толсто́вство

Толсто́вство — религиозное общественное течение в России конца XIX — начала XX вв. Зародилось в 1880-х годах в русской крестьянской среде под влиянием идей духоборчества и религиозно-философского учения . Последователи — толстовцы. Основатель и первый пропагандист толстовства - князь Дмитрий Хилков (харьковский помещик, подполковник гвардии), увлеченный идеями социал-демократии.

Основы толстовства изложены Толстым в произведениях «Исповедь», «В чём моя вера?», «Крейцерова соната» и др.

Для религиозных взглядов в рамках толстовства характерен синкретизм (соединение разнородных вероучительных и культовых положений).

В основе вероучения толстовства - этика любви и непротивления злу насилием. Имея христианскую основу, оно включает элементы язычества, буддизма, ислама, индуизма. Основные христианские догматы отвергаются: отрицается Троица, божественность Христа, догматы о первородном грехе и бессмертии души. Единственной святыней считается человеческая жизнь. Реальность существования Христа признается, но лишь как одного из пророков. Почитаются основные заповеди, изложенные Л.Н.Толстым: "не противься злу", "не судись", "не клянись", "не воруй", "не прелюбодействуй".Толстовство произвольно толкует Евангелие, отвергая остальные книги Библии. Признаются священными некоторые религиозные книги Л.Н.Толстого. Толстовцы отказываются от службы в армии и уплаты налогов. Богослужение отсутствует.

В 1897 г. в России толстовство было объявлено вредной сектой.

В 90-х годах XIX в. - начале XX в. толстовство состояло в основном из интеллигенции и их численность достигала около 30 тыс. человек. К концу XX в. последователи толстовства сохранились в Европе, США, Японии, Индии.

Современыый период

Внутри Православной Церкви, не все спокойно и сегодня. Наше время не является чем-то исключительным. Современные ереси часто закамуфлированны красноречием и наукобразным языком, они успешно прячутся за авторитетами некоторых богословов и теологуменами Святых Отцов (т.е. богословскими мнениями, не являющееся общеобязательными для всех христиан). Если Дух Божий не просветит, то легко можно впасть в различные заблуждения, слушая некоторых «просветителей» и даже служащих священников.

Материал подготовил Сергей ШУЛЯК

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...

Используемая литература:

1. С. В. Булгаков. Справочник по ересям, сектам и расколам

2. Глухов И. А. Конспект по сектоведению, 4 кл МДС, 1976г.

3. Свт. Игнатий (Брянчанинов). Понятие о ереси и расколе

Стригольники и жидовствующие на Руси January 21st, 2012

Мне всегда казалось что немогли Русы просто так "схавать" чуждую религию как есть, со всеми ее поповскими прибабахами и поборами... и не выдать собственный ее вариант... в конце концов люди грамотные, прочитать Писания и не заметить птуаницу и ту не соответствующую церкви и ее иерархии, не могли)
Вот грамотным(!) новгородцам да псковчанам и понадобилось на ЭТО около двухсот лет... не только заметить но и осознать и взрастить собственное от ношение к Писанию..."Недостойни суть пресвитери, по мзде поставляеми; недостойно от них причащатися, ни каятися, ни крещения от них приемати»... вот так то) но Константинополь конечно понимал, что самостоятельная паства Русов без церковной иерархии ему будет не подвласна...

Одной из самых древних и наиболее интересных в богословском отношении внецерковных групп на Руси можно считать стригольников — течение, возникшее в Пскове и Новгороде в конце XIV века. Дух вольнолюбивых городов с вечевым управлением, сопротивление новгородцев и псковичей княжеской власти вплоть до 70-х годов XV века создавали благоприятную обстановку для оппозиции церковному авторитаризму. Вместе с тем бурное развитие торговли и ремесла в Новгородской и Псковской республиках требовало распространения грамотности. И действительно, еще до нашествия татаро-монголов множество ремесленников оставляли надписи на своих изделиях, что свидетельствует о том, что грамота являлась достоянием не только знати, духовенства и купечества, но и простого народа. Таким образом, сложились благоприятные предпосылки для духовного просвещения народа в этих землях.

Поводом к появлению этого движения стала симония, или «поставление пастырей на мзде». Эти поборы назывались ставленными пошлинами, которые достигали довольно значительных размеров и взимались со времени Владимирского собора (1273 или 1274) официально с каждого поставляемого на служение, хоть и в ограниченных размерах. Против архиерейского стяжательства и сребролюбия началась серьезная борьба. Особенно активной она стала в XIV веке в среде низшего духовенства.

Судя по всему, псковские дьяконы Никита и Карп, двое из «трех развратников христианской веры», как сказано о них в новгородской летописи 1375 года, начали свои религиозные поиски именно с архиерейской критики корыстолюбия. Им стало ясно, что таинства, совершаемые недостойными людьми, недействительны: «Недостойни суть пресвитери, по мзде поставляеми; недостойно от них причащатися, ни каятися, ни крещения от них приемати».

Изучая Священное Писание, они вскоре увидели и другие отклонения официального церковного учения от Евангелия и начали проповедовать беспоповщину, то есть всеобщее священство, стали отрицать поклонение иконам, исполнение церковных обрядов, особенно молитв и поминовения усопших. По их мнению, церковные приносы и поздняя милостыня (после смерти) не способны искупить грехов, допущенных человеком при жизни. Есть убедительные аргументы в пользу того, что стригольники преподавали водное крещение взрослым и притом возрожденным людям (как они говорили, «роженна», то есть второй раз рожденным). Это видно также из того, что обряд посвящения, часть которого составляло водное крещение, включал в себя специфическую стрижку «на три перста под ухом» и, конечно, не мог совершаться над младенцами.

Стригольники противопоставляли иерархии проповедников, выбранных из своей среды, которые проповедовали покаяние и основывали свое учение на Священном Писании, а не на предании и отцах церкви.

Движение стригольников стало известно в Новгороде при архиепископе Моисее (1352-1358), который уже боролся с ними как с еретиками. Видимый знак посвящения (особая стрижка) свидетельствовал, что стригольники не скрывали своих убеждений и не составляли тайных обществ, а, наоборот, открыто исповедовали свою веру и демонстративно заявляли свой протест против официальной церковной иерархии. Для молитв они собирались по домам, а свои собрания проводили часто прямо на улицах.

Стригольники, как и почти все внецерковные группы Средневековья, вели благочестивую христианскую жизнь, не предаваясь крайностям аскетизма, но основываясь на Евангелии. Их проповедники хорошо знали Библию и богословскую литературу своего времени, за что имели прозвища «книжные». Епископ Стефан писал о стригольниках: «Аще бо бы не чисто житье их видели люди, то кто бы веровал ереси их. Или бы не от книжного Писания говорили, никто бы не послушал их». Таким образом, движение стригольников стало предтечей чистого евангельского пробуждения на Руси, во многом предвосхитившим его богословие.

С 1375 года против них начались гонения, и трое руководителей стригольников, в том числе дьяконы Никита и Карп, были утоплены в реке Волхов. Но отлучение от церкви и смертная казнь руководителей движения не помешали стригольникам распространять свое учение еще активнее. С 1380 по 1430 год новгородские иерархи постоянно занимались борьбой с этим течением. Они даже добились того, что Константинопольский патриарх дважды обращался с увещательной грамотой к стригольникам, а пермский епископ Стефан выступил против них в полемическом трактате «Мерило Праведное».

Митрополит Фотий (1408-1431) написал четыре довольно резких послания, в которых требовал в случае упорства сектантов «отженуть» их от церкви и предать в руки «мирским властям» на расправу. Начались аресты, заключения и телесные наказания. Между первым и четвертым посланием прошло 13 лет, но тон последнего не был смягчен, в нем еще настойчивее звучал призыв к публичным казням. После 1430 года о стригольниках нет никаких упоминаний. Очевидно, они были физически уничтожены или рассеяны по Руси и слились с жидовствующими и беспоповским толком старообрядчества.

Важно отметить, что движение стригольников носило совершенно самобытный русский характер и возникло на основе Священного Писания и критики официальной церкви. И хотя некоторые параллели с вальденсами и богомилами можно найти, в вероучении стригольников нет и следа гностицизма и манихейского дуализма, характерного для богомилов, но присутствует острая критика симонии и церковной иерархии, совершенно не характерная для вальденсов. Таким образом, Н.И. Костомаров прав, утверждая, что стригольники «положили начало на Руси самородному религиозному мудрствованию».

Дух критики церковных устоев, утвердившийся в новгородских и псковских землях после разгрома стригольников, породил новое движение — жидовствующих. О жидовствующих стало известно в правление митрополита Филиппа в 1470 году. Это движение началось с приезда в Новгород киевского князя Александра Олельковича, в свите которого были врачи-евреи, один из которых — Схария (Захария) в течение года имел беседы с малограмотными новгородскими священниками. В результате этих бесед многие новгородские иерархи стали подчеркивать преимущества Ветхого Завета над Новым, ссылаясь на слова Христа, что Он пришел не нарушить закон или пророков, но исполнить (Мф. 5.17). Постепенно под влиянием Ветхого Завета и иудаизма сформировалось их богословие.

Они стали учить, что учение о Троице противоречит представлениям о Едином Боге, что Христос — не Бог, а только великий пророк. Отрицалось иконопочитание как идолопоклонство. Все это перемешивалось каббалистическими и астрологическими представлениями, которые были в новинку для верующих и поражали рационализмом и даже агностицизмом.

Скоро слава о благочестивой жизни и мудрости двух главных руководителей жидовствующих в Новгороде — протопопов Алексия и Денисия достигла Москвы, и в 80-е годы XV века их обоих взяли на служение в престижные московские церкви. Это помогло распространить новое учение на очень могущественных и влиятельных людей, таких, как молдавская княжна Елена, архимандрит Зосима, ставший впоследствии митрополитом московским, и даже на самого великого князя Ивана III. Имея таких высокопоставленных покровителей, движение быстро распространилось и оставалось при этом тайным обществом, не разглашающим своих взглядов и организационной структуры. Эта конспирация помогла им сохраниться в период гонений и избежать наказаний.

Открылось это движение только в 1487 году типично по-русски, когда несколько жидовствующих священников, перебрав спиртного в трактире, при всем честном народе начали ломать иконы и глумиться над ними. Новгородский епископ Геннадий начал борьбу с ересью, но московское руководство не очень ее поощряло. Только собор 1490 года под давлением Иосифа Волоцкого вынес осуждение жидовствующим и предал некоторых из них пыткам и казням, а других — заключению. Окончательный разгром этого движения наступил только после смерти высоких покровителей и решения собора 1504-1505 годов. На этом соборе восторжествовало мнение Иосифа Волоцкого, который считал, что нельзя щадить даже раскаявшихся еретиков. После этого на них была произнесена анафема и часть жидовствующих были сожжены, а часть — сосланы в монастыри. Так, в 1504 году запылали первые костры инквизиции в России для «очищения» душ грешников от еретического «злобесия». До этого еретиков топили или казнили иными способами. Следует отметить, что практика преследования инакомыслия на Руси всегда была более жестокой, чем в Европе. Иосифляне учили: «Едино есть, молитвою и оружием убивати супротивляющаяся закону Христову».

После казней 1504 года остатки этого движения сохранялись в тайных кружках и проявлялись в форме вольнодумства, хотя некоторые считают, что это движение сохранилось до наших дней, например в лице жителей сельских районов Воронежской области, называвших себя «явреями» и переселившихся в Израиль в 70-80-х годах XX столетия.
http://www.moscowseminary.org/sannikov/strigolniki.htm

еще про ранних русов-христиан - стригольников:

Подобно богомилам, стригольники считали, что основой истинного христианства являются новозаветные писания и особенно четыре евангелия, которые они знали очень хорошо. Но почитание евангельского текста носило совершенно иной характер по сравнению "с тем почитанием книг, которое проповедовалось православной церковью" . Стригольники читали Евангелие не слепо и без рассуждения, а размышляли о нём, чтобы иметь возможность обосновать и убедительно подтвердить своё понимание. Подобный критический взгляд на "святые книги" считался опасным отклонением и свободомыслием.
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D1%82%D1%80%D0%B8%D0%B3%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%B8

Как уже отмечалось, к XVI веку Россия объединилась в сильное централизованное государство. Стимулом к этому послужила постоянно висевшая над русским народом внешняя угроза, опасность вторжения и погромов, главным образом со стороны восточных кочевников. По общественному своему строю Россия в описываемое время представляла собою феодальное государство на довольно высокой ступени развития с сильно развитыми ремеслами и торговлей. Главным и преобладающим источником народного дохода было земледелие, в основе всего общественного производства лежал труд крестьян. Но огромные массивы земли находились в руках монастырей, причем в XV и XVI веках наблюдается особенно бурный рост этого вида землевладения. К началу XVI века немало земель сохранилось еще во владении крестьянских общин, это так называемые черные земли. В течение всего XVI века, при энергичном содействии со стороны государственной власти, в центральных областях наблюдается массовая экспроприация этих земель. Вопрос о землевладении монастырей и их отношениях с крестьянами сильно занимает общественную мысль и стоит в центре русской публицистики XVI века. Превращение Московского княжества в Русское государство проходило в сложной внутренней обстановке, своеобразно отражавшейся в религозном сознании русских людей. В некоторых памятниках русской литературы XIV-XV веков отразились различные идейно-религиозные течения, носившие характер антицерковной или внутрицерковной борьбы, хотя, в общем, течения эти имеют не столько литературное, сколько общекультурное значение.

Протест против церковной эксплуатации и обмана, против торгашества и разврата духовенства, облеченный в форму религиозного учения, назывался «ересью». Такие протесты назрели и проявились на Руси прежде всего в Пскове и Новгороде, где зародились ереси «стригольников» (вторая половина XIV века) и «жидовствующих» (конец XV века).

Первым крупным религиозным движением, зародившимся еще в последней четверти XIV в. в Пскове и Новгороде и отчасти перекинувшимся в Москву, было так называемое стригольничество, связываемое с именем некоего Карпа, который возглавлял его и, видимо, был цирюльником – стригольником, отсюда и название ереси. В основе этой ереси лежало прежде всего отрицание церковной иерархии на том основании, что эта иерархия существует «на мзде», т.е. церковники добывают себе места за плату. Другой существенной особенностью стригольнической ереси было отрицание необходимости молитв за умерших. Такие молитвы обычно сопровождались «вкладами по душе», часто разорявшими вкладчиков и потому, естественно, вызывавшими их сопротивление. Более влиятельной была ересь жидовствующих, прозванная так главным полемистом против нее – Иосифом Волоцким, в опровержение ее написавшим обширное сочинение, озаглавленное «Просветитель». Ересь получила название «жидовствующий», видимо, потому, что еретики отрицали прежде всего божественность Христа. Они утверждали, что Христос такой же человек, как и иудейский Моисей, они отрицали существование святых, почитание храмов и икон и, так же как и стригольники, не признавали иерархии. Поскольку последователями ереси было белое духовенство, т.е. духовенство низшее и среднее, затем примыкавшие к нему горожане, совершенно ясно, что пропаганда «жидовствующих» и самое существо их учения отражали борьбу, которую вело низшее и среднее духовенство в союзе с посадскими людьми с экономическим засилием официальной церкви в лице ее высшего духовенства. Ересь «жидовствующих» находила себе тайное, а иногда и явное сочувствие в Москве, так как они, отвергая церковную иерархию и ее экономические притязания, тем самым играли на руку государству, которое само стремилось к тому, чтобы умерить притязания иосифлянской церкви, противоречившие интересам светской власти. Но, в конце концов, иосифлянское духовенство, пойдя на ряд уступок государственной власти, окончательно склонило ее на свою сторону, и к началу XVI века ересь была ликвидирована. Многие еретики были сожжены, часть же сослана и заключена.

Ереси стригольников и жидовствующих имели большое культурное значение. Религиозные споры захватили широкие слои населения как «шатание умов». Ереси пробуждали общественную мысль, до сих пор подавленную авторитетом Священного писания. Борьба с еретиками заставила церковь обратить внимание на безграмотность церковных пастырей и населения, а также заняться составлением полного перевода Библии («Геннадиевская Библия» – 1499 г.). Также еретические учения использовались в идейной борьбе внутрицерковных группировок.

Публицистическая мысль переживает расцвет в бурный XVI век, оставивший глубокий след в истории Руси. На протяжении XVI века в России насчитывалось не менее 35 публицистов, которые в своих произведениях касались самых разнообразных вопросов своего времени. Это Нил Сорский, Иосиф Волоцкий, митрополит Даниил, Вассиан Косой, Максим Грек, старец Филофей, митрополит Макарий, протопоп Сильвестр, Иван Пересветов, Ермолай Еразм, царь Иван Грозный, князь Курбский и др. Эти публицисты откликались на все жгучие вопросы современности, будили мысль, волновали умы, формировали общественное мнение, и мимо них не может пройти ни один историк русской культуры и русской общественной мысли.

В эпоху возвышения Москвы и укрепления княжеской власти происходила ожесточенная внутрицерковная борьба. Татарское иго усилило роль «утешительного» учения христианства. На протяжении XIII – XIV вв. заметно увеличилось число монастырей, владевших обширными землями и многочисленным крепостным населением. К концу XV в. в руках монахов была сосредоточена почти треть всех московских земель. Неудивительно, что интересы церковно-монастырского землевладения иногда сталкивались с интересами светских феодалов и государственной власти в целом. Так Иван III, чтобы обеспечить землей служилое дворянство, часть земель у монастырей отобрал, а расширение церковных земель ограничил рядом указов. Внутри церкви появились защитники и противники монастырского землевладения и вообще «стяжания». «Иосифляне », названные так по имени их идейного вождя Иосифа Волоцкого Санина (1439-1515гг.), игумена Волоколамского монастыря, отстаивали права монастырей владеть землей и обогащаться. Они требовали полного подчинения церкви государству, считая, что оно обязано поддерживать церковь. Такая позиция дала им возможность договориться с укрепившимся московским самодержавием. В своих произведениях, главным образом посланиях, Иосиф Волоцкий отстаивал законность крупного монастырского землевладения, ссылаясь на то, что монастыри являются значительной не только религиозной, но и политической силой.

Другое течение в области церковной мысли представлено было «заволжскими старцами» во главе с Нилом Сорским (1433-1508гг.). Заволжские старцы (монахи заволжских монастырей) выступали против монастырского землевладения и обогащения, проповедуя «нестяжание». Они выступали против иосифлян, стремившихся превратить церковь в государственное учреждение. С точки зрения Нила Сорского и заволжских старцев, задачей монаха были прежде всего подвижничество, аскетизм и полное отрешение от тех материальных забот и политических функций, которые брало на себя иосифлянское духовенство. Монах, по их мнению, должен обнаруживать критическое отношение к «писанию», чего совершенно не было у иосифлян, не умевших отличать авторитетного в этом «писании» от неавторитетного, внутрений его смысл от мертвой буквы. Заволжские старцы были выразителями интересов боярства, которое наиболее страдало от церковных притязаний, так как экономическое обогащение церкви, расширение ее земельных угодий отражались отрицательно на экономике бояр и на боярском землевладении.

Обе эти церковные группировки вступают в борьбу между собой, но в итоге победа оказалась на стороне иосифлян, которые сумели договориться со светской властью, и на протяжении всего XVI века культурное, идеологическое и литературное влияние их сказывается в полной мере. Они в конечном счете политически смыкаются с дворянством и в значительной мере становятся его идеологами.

Превращение Московского княжества в Русское государство проходило в сложной международной и внутренней обстановке, своеобразно отразившейся в религиозном сознании людей. Важнейшим следствием этого процесса был подъем национального самосознания. После победы на Куликовом поле и особенно после окончательного свержения татарского ига, сознание народного и государственного единства у русских людей, естественно, поднялось. Подъем этот имел основания и во внешних событиях этого периода. Византия ослабевала в борьбе с турками и теряла свои владения в Азии и в Европе. Чтобы получить поддержку от западных (католических) государств и вызвать крестовый поход против магометан, византийская церковь заключила союз с римской католической церковью (Флорентийская уния – договор об объединении под главенством Папы римского православной и католической церквей, заключенный 5-6 июля 1439 года на Флорентийском соборе). Православная церковь была представлена византийским императором Иоанном VIII Палеологом, константинопольским патриархом Иосифом, эфесским митрополитом Марком, русским митрополитом Исидором; католическая – папой римским Евгением IV. При заключении Флорентийской унии преследовались различные цели: папство стремилось подчинить своей власти православное население Византии, славянские народы Балканского полуострова, церковь русского государства и укрепить свое положение в борьбе с Базельским собором (Базельский собор, вселенский собор католической церкви в 1431-1449 гг. сначала в Базеле, а с 1448 года – в Лозанне пошел на уступки чашникам (сторонники реформации в Чехии) в области культа. В 1414-18 гг. провозгласили верховенство соборов над Папой, однако папство отстояло верховную власть над соборами). Император Иоанн VIII Палеолог путем подчинения папе римскому в церковном отношении надеялся добиться военной помощи против турок. В сознании русских верующих, которые были воспитаны в духе ненависти к католичеству, уния была воспринята как измена чистой вере и отступничество от истинного благочестия. В 1453 году турки завоевали Царьград – Константинополь, и это было воспринято как наказание божье за решение «богоотменного собора». Флорентийская уния в жизнь проведена не была – официально расторгнута православной церковью в 1472 году. Сравнивая падение государственно-политической мощи Византии с подъемом Руси, не присоединившейся к унии, религиозное сознание приходило к выводу, что бог особенно милостив к Руси за то, что она не «омрачися тмою латиньския ереси », а «просветися светом благочестия ».

В конце XV – в начале XVI века слагаются теории московского единодержавия. Самой популярной из них была теория, известная в формуле: «Москва – третий Рим ». Возникла она в недрах русской церкви. Наиболее ярким ее выразителем был старец Филофей, игумен псковского Елеазарова монастыря, который говорил о себе так: «Я человек сельской и невежа в премудрости, не в Афинах родился, не у мудрых философов учился, ни с философы в беседе не бывал, учился есьм книгам благодатного закона ». В послании против «звездочетов» (астрономов) Филофей поучает, что перемены в жизни людей и народов зависят не от звезд, а от бога. Божий промысел наметил, что судьбы человечества завершатся возвышением и гибелью трех избранных им один за другим народов, трех мировых царств. Возвышает бог за благочестие, губит за грехи. Первым царством был Рим, вторым – Византия (Царьград), третьим является Москва. Два из этих царств уже погибли. Византию Бог предал туркам за союз с католичеством – «латинянством». «Латиняне» отпали от православия. И если Рим еще не взят врагами, то души «латинян» уже давно взяты дьяволом. В мире осталось только одно православное царство – Московское, один христианский царь – московский государь. Титул его Филофей украшает торжественными эпитетами: «высокопрестольнейший », «пресветлейший », «вседержавный », «боговенченный » и т.п. По мнению Филофея, все христианские царства «приедеша в конец и снизошеся во едино царство нашего государя », «два убо Рима падеша, а третий стоит, а четвертому не быти ». Эта патриотическая теория, заключавшая в религиозной оболочке гордость за свою Родину, веру в ее всемирно-историческое призвание и убеждение в ее равенстве с другими странами, отразилась во многих памятниках литературы XV – XVI вв.

Патриотические теории XV – XVI вв. оформлялись в условиях возобновления связей Руси с южнославянскими странами. После ослабления татарского ига, прервавшего культурно-литературные связи между русским народом и его славянскими братьями, связи эти возобновляются. Учащаются поломничества русских людей в Царьград и на святую гору Афон, старинный центр греческой и славянской церковно-христианской книжности, продолжаясь до захвата Константинополя турками (1453г.) С другой стороны, на Руси появляется ряд церковных деятелей из числа южнославянских выходцев. Возобнавление этих связей приводило к тому, что на Русь разными путями стала вновь проникать сербо-болгарская письменность. В ее содержании и форме имелись своеобразаные черты. Характерной особенностью стиля ряда литературных памятников этой поры является культивирование торжественной патетики, украшенной речи, избыточного панегиризма, часто переходивших в риторическое словоизвитие, объективно направленных, однако, к тому, чтобы повысить эмоциональную силу воздействия слова на читателя. Следует отметить, что вся эта стилистическая цветистость, перенесенная из южнославянских источников, была скорее во вред русской литературе, чем на пользу, поскольку часто самодовлеющие словесные ухищрения заслоняли собой и затрудняли непосредственное восприятие содержательной стороны произведения.

В середине XVI века возникает ряд больших историко-культурных памятников сводного, компилятивного характера. К числу таких обобщающих произведений эпохи Ивана Грозного относятся: летописные своды, свод житийной литературы («Великие Четьи-Минеи»), свод жизнеописаний князей («Степенная книга»), «Стоглав», устанавливающий государственные нормы общественной жизни, и «Домострой», утверждавший нормы жизни семейной. Общая цель каждого из этих сборников – подвести итоги прошлого развития на основе теории «Москва – третий Рим».

«Летописные своды» Московской Руси особенно интенсивно составляются со второй четверти XVI века. По заказу и под цензурой правительства начинает вестись центральное московское летописание, объединявшее труды летописного дела Киевской, Ростово-Суздальской, Новгородской, Тверской и других областей. В 70-ых годах XVI века был создан в торжественном стиле «Никоновский лицевой свод» (около 20 тысяч страниц и 16 тысяч иллюстраций – «лиц»). Изложение в нем начинается с сотворения мира, включает все предшетсвующее летописание (в частности, воинские повести эпохи татарщины) и доходит до середины царствования Ивана Грозного. Целью летописи было показать величие «богоизбранного» Московского царства, как бы подготовленное историей всех предыдущих царств и народов.

«Великие Чеиьи-Минеи» (1552 год) – составлены одним из деятельных помощников Ивана Грозного – митрополитом Макарием. Содействуя государственно-политическому объеди­нению религиозно-церковными средствами, митрополит «всея Руси » провел два церковных собора (в 1547 и 1549 годах), занимавшихся канонизацией русских святых. Число святых увеличилось вдвое, многие святые были объявлены общерусскими. Для канонизации писались новые жития и переделывались старые. Так были созданы «Великие Четьи-Минеи» в 12 томах, составляющие 27 тысяч страниц. Грандиозный объем книги как бы символизировал величие Московского православного царства. Все произведения отличались необычайной торжественностью и пышностью стиля. Это гиперболический и риторический стиль «плетение словес», доведенный до излишеств и крайности.

«Степенная книга» (или« Книга степенная царского родословия») составлена в 1563 году по инициативе митрополита Макария, видимо, царским духовником священником Андреем, в монашестве Афанасием, преемником Макария на митрополичьей кафедре. Располагая свой материал по степеням великокняжеских колен, автор ставил перед собой цель представить историю русских государей как благочестивых людей, действовавших со времени принятия христианства Русью, в единении с выдающимися представителями русской церкви, преимущественно митрополитами и епископами. Это написанные в хвалебном тоне жизнеописания русских князей вплоть до Ивана Грозного.

«Стоглав» - книга постановлений церковного собора 1551 года, разделенная на 100 глав. Содержит «царские вопросы и соборные ответы о многоразличных церковных чинах (порядках )». Главную цель собора, проходившего при деятельном участии митрополита Макария, определил Иван Грозный: нужно было «утвердить древнее предание христианской истинной нашей веры, так как прежние обычаи поисшатались, и в самовластии учинено по своим волям, и прежние законы нарушены ». В книге имеются живые картины, рисующие отрицательные стороны жизни XVI века. Члены собора (в основном иосифляне) обличают невежество и грубость духовенства, сообщают о церквах, где попы «бьются и дерутся промежь себе », бичуют суеверие масс, верящих разным волхвам и чародеям, борются с остатками язычества в народных обрядах, разоблачают злые ереси и увлечение гадательными и астрологическими книгами, резко выступают против западных влияний. Что интересно, все эти бытовые и правоописательные подробности изложены простым разговорным языком.

«Домострой» - дидактический (поучительный) свод правил семейной жизни, составлен, вероятно, на основании поучений Библии, старых проповеднических сборников. Возник в Новгороде в первой половине XVI века. В Москве был отредактирован благовещенским попом Сильвестром, бывшим воспитателем и духовником Ивана Грозного. Указанное название памятнику дано Сильвестром, он же присоединил к книге особую, 64 главу, которая представляет послание Сильвестра к сыну его Анфиму, где идеи «Домостроя» иллюстрируются примерами из жизни самого автора.

«Домострой» связывает в едином монархическом мировоззрении семью, государство и церковь. Бог на небе, царь – образ Бога на земле, отец – образ государя в доме – вот главные основы домостроевской системы, определяющие и ее нравственные требования. Требования эти сводятся к «страху » и «чину ». В устройстве семейного благополучия – «благочиние ». «Домострой» подражает «чину» монастырских уставов и строгости государственных законов. Средством достижения основных целей – «душу спасти » и «дом свой добре строити » являются покорность Богу и властям, замкнутость и эгоизм по отношению к людям.

Произведение состоит из 63 глав, распадающихся на три части, не вполне четко отделенных друг от друга. В первой говорится о «строении духовном »; во второй – о «строении мирском »; в третьей – о «строении домовном », т.е. о домашнем хозяйстве. Большинство статей «Домостроя» написано живым, по-народному простым языком, в котором влияние старославянского сказалось не особенно сильно. Некоторые выражения по краткости и образности близки к пословицам. Близость языка «Домостроя» к просторечию видна также в употреблении уменьшительных форм. Довольно часто в произведении встречается и прямая разговорная речь. Таким образом, «Домострой» является сводом нравственно-бытовых правил целой эпохи русской жизни.

В конце XV и в XVI веках, в период укрепления русского централизованного государства, усиливается классовая борьба и борьба внутри класса феодалов – между старым боярством и поднимающимся дворянством. Правительство стало на путь удовлетворения требований дворянства, поддерживавшего все реформы царской власти. Сознание необходимости реформ достигло крайнего напряжения в царствование Ивана Грозного. Вот почему с предложениями разного рода социальных преобразований, с описанием идеальных государственных устройств, а иногда с нравственными наставлениями и «изобличениями злодейств » спешат обратиться к Грозному представители разнообразных групп господствующего класса. Вера в силу убеждения, в силу мысли, в возможность построения лучшего государства на разумных началах была в этих посланиях выражена с предельной силой. В дворянской публицистике пафос преобразования общества сочетается с идеей ответственности государя перед своими подданными за их благосостояние. Выдвигается идея, что царь должен править на основе правды и справедливости, он нравственно ответственен перед богом за судьбы своей страны и подданных. Этому действенному характеру дворянского мировоззрения лучше всего отвечали действенные формы деловой письменности, которая начинает активно проникать в литературу, способствуя ее обогащению. Публицистическими памфлетами Максима Грека и Ивана Пересветова была создана политическая программа, которая частично была осуществлена Иваном Грозным.

Иван Грозный – политический деятель, тщательно доказывающий разумность и правильность своих поступков, стремящийся действовать силой убеждения не в меньшей степени, чем силой закона и приказа. И в его писательской деятельности не меньше, чем в государственной, сказалась его исключительная талантливость. Вряд ли существует в средневековье еще другой писатель, который бы так мало сознавал себя писателем, как Иван Грозный, но при этом каждое его литературное выступление обладало бы настолько властным авторитетом.

Все, что написано Грозным, написано по случаю, по конкретному поводу, вызвано политической действительностью. И собственно поэтому Грозный, отвечая злобе дня, нарушает все литературные жанры, все литературные традиции, если они становятся ему помехой. Он беспокоится лишь о том, чтобы высмеять или убедить своих противников, доказать то или иное положение. Все, написанное им, стоит на грани литературы и деловых документов, частных писем и законодательных актов. Неправильно мнение, что Грозный нарушал современные ему литературные каноны по невежеству, поскольку он был одним из образованнейших людей своего времени.

Переписка Ивана Грозного и Василия Грязного (царского опричника) относится к 1574 – 1576 гг. Василий Грязной – ближайший царский опричник, попал в плен к крымцам, которые решили выменять его на Дивея-Мурзу, знатного крымского воеводу, захваченного в плен русскими. Об этом и написал Василий Грозному в 1574 году. Ответ Грозного содержал решительный отказ выкупить его за большие деньги или обменять на Дивея-Мурзу. Эти послания представляют собой переписку людей, когда-то дружественных, но успевших остынуть друг к другу. Оба стремятся поймать друг друга на слове: один, чтобы укорить насмешкой, другой, чтобы вымолить себе выкуп из плена. Шутка, как мяч, «перелетает» от одного к другому, демонстрируя находчивость обоих. Грозный выступает как большой государственный человек, полный забот об интересах государства, непреклонный в своем отказе поступиться его интересами. Грязной же – мастер лихой потехи, шутник, балагур, преданный и эгоистичный, остроумный и ограниченный.

Грозный, как всегда, не только принимает решение, но и объясняет их – будет ли «прибыток» крестьянству от такого обмена? В письме Грозного звучит настваление, он учит Грязного предусмотрительности и заботе об общественных интересах. Переписка эта похожа на свободную беседу.

Гораздо более сдержанный и официальный тон характерен для переписки Грозного с князем Курбским , сбежавшим в Литву. И это естественно: между царем и изменником не могло быть непосредственности. Иван Грозный выступает здесь с изложением своих взглядов как государственный деятель.

В первом послании Курбского звучал упрек: царь утратил облик идеального правителя. Курбский выступает в роли прокурора, предъявляющего свои обвинения царю от имени «погибших, избиенных неповинно, заточенных и прогнанных без правды » бояр. Строго и размеренно звучит его обвинительная речь, построенная по всем правилам риторики и грамматики. Курбский обвиняет Грозного в несправедливых гонениях, мучениях и истреблениях, которым он подвергает бояр, являющихся, по его мнению, опорой государства, составляющих его силу. Он обвиняет царя в превышении самодержавной власти и злоупотреблении ею. Безусловно, Курбский понимал, что полностью вернуть старые порядки невозможно и не выдвигал лозунга децентрализации Руси. Он своей деятельностью, в том числе и публицистической, стремился лишь к ослаблению единодержавной власти царя, считая необходимым разделение власти между царем и боярством.

Послание Курбского взволновало и уязвило царя. И последовавший ответ ярко раскрыл сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности. Послание Грозного обнаруживает не только его недюжинный ум, широкую образованность, начитанность, но и гордую, озлобленную, мятущуюся личность. Свой ответ царь адресует не только Курбскому, но и всему Российскому царству. Выступая против Курбского, царь выступал против всех «крестопреступников ». Это определило, с одной стороны, обличительный пафос послания Грозного, направленный против бояр-изменников, с другой стороны, – пафос утверждения, обоснования и защиты прав самодержавной власти. Грозный выступает здесь как политик, государственный человек, и речь его вначале сдержанна и официальна. Он приводит доказательства законности единодержавной власти, унаследованной им от славных предков: Владимира Святославича, Владимира Мономаха, Александра Невского, Дмитрия Донского, деда Ивана Васильевича и отца Василия. Грозного раздражают ядовитые упреки Курбского, суровый обличительный пафос письма. Он не согласен с оценкой, данной боярству Курбским, ведь по Грозному – вовсе не они составляют силу и славу русского государства. Чтобы аргументировать свои возражения, Грозный вводит в повествование ряд автобиогрфических моментов.

Парируя обвинения своего противника, Грозный часто прибегает к прямому цитированию из послания Курбского, с тем чтобы иронически обыграть эти обвинения. Не стесняясь в выражениях, прибегая к прямой издевке над свои врагом, Грозный стремится излить в своем послании те чувства, которые переполняли его душу. Он не считается с правилами риторики и пиитики, его писательская манера обнаруживает тесную связь с «иосифлянской» литературной школой. Речь Грозного порывиста, взволнованна, насыщена живыми конкретными бытовыми образами, пересыпана остротами и едкой иронией.

Грозный стремится дать понять Курбскому, что ему пишет сам царь-самодержец всея Руси. Свое письмо он пишет пышно и торжественно. Но и здесь сказывается темпераментная натура Грозного. По мере перехода к возражениям тон письма становится оживленнее, в конечном итоге тон становится запальчивым. Автор с азартом издевается над Курбским и высмеивает его, отпускает такие насмешки, которые уже лишены всякой официальности. И это свидетельствует о том, что Грозный мог быть торжественным только через силу, поскольку, поскольку он был чужд позы, охотно отказывался от условности, от обрядности.

Противоречивый, сложный характер Грозного, его незаурядное писательское дарование обнаруживается не только в его полемических посланиях к Курбскому, но и в ряде других писем, в частности, в Послании в Кирилло-Белозерский монастырь . Первое послание игумену монастыря Козьме написано по поводу нарушения монастырского устава сосланными в монастырь боярами Шереметьевым, Хабаровым, Собакиным. Послание начинается униженно, просительно, автор подражает тону монашеских посланий, утрирует монашеское самоуничижение. Грозный как бы преображается в монаха, ощущает себя чернецом: «Увы мне, гpeшному! Горе мне, окаянному! Ох мне, скверному! Кто я такой, чтобы покушаться на такую дерзость?... Я и братом вашим называться не достоин, считайте меня, по евангельскому завету, одним из ваших наемников… А я, пес смердящий, кого могу учить и чему наставлять и чем просветить? Сам вечно среди пьянства, блуда, прелюбодеяния, скверны, убийств, грабежей, хищений и ненависти, среди всякого злодейства…»

И, став в положение монаха, Грозный начинает поучать. Он поучает пространно, высказывая изумительную эрудицию, богатство памяти. Постепенно нарастает его природная властность и скрытое раздражение. И чем больше он говорит о своем уважении к Кирилло-Белозерскому монастырю, тем язвительнее звучат его укоризны. Он стыдит братию за то, что они допускают нарушение устава боярами, и тем самым неизвестно, кто у кого постригся, бояре ли у монахов или монахи у бояр. Письмо это – развернутая импровизация, импровизация вначале ученая, насыщенная цитатами, ссылками, примерами, а затем переходящая в запальчивую обвинительную речь – без строгого плана, иногда противоречивую в аргументации, но неизменно искреннюю по настроению, написанную с горячей убежденностью в своей правоте. Речь Грозного поразительно конкретна и образна. Свои рассуждения он подкрепляет примерами, случаями из своей жизни или зрительно наглядными картинами. Его письмо, пересыпанное вначале книжными, церковно-славянскими оборотами, постепенно переходит в тон самой непринужденной беседы: беседы страстной, иронической, почти спора. Он употребляет разговорные обороты и слова, пользуется поговорками, смешивает церковнославянизмы с просторечием. Язык Грозного отличается необыкновенною гибкостью, живостью, и эта живость, близость к устной речи вносит в его произведение яркий национальный колорит. И поэтому Грозный по-настоящему русский писатель. Но как бы он ни был привязан к шутке, к иронии, к едкому, а порой и резкому слову, все-таки основная цель всех его произведений всегда одна и та же: он доказывает права своего единодержавства, своей власти; он обосновывает принципиальные основы своих царских прав. Грозный поступает так, чтобы делом доказать свое полное самовластие вплоть до внешнего отказа от него. И в том, с какою смелостью доказывал Грозный свое царское самовластие, видна его исключительная одаренность.