Ибн хальдун учения. Ибн Халдун

- (Абдельрахман Абу Саид Вали аль Дин ибн Хальдун) (Ibn Khaldun (Abd al Rahman Abu Zaid Wali al Din ibn Khaldun)) (1332–1406) Историк, социолог и философ. Родился в Тунисе. Известность получил как автор Книги назидательных примеров и собрания… … Политология. Словарь.

ИБН ХАЛЬДУН - Абдурахман Абу Зейд ал Магриби (1332 1406) араб. историк, философ, государственный деятель. Занимал различные посты при дворах правителей Туниса, Феса, Гренады, Египта. Основной труд И.Х. «Книга назидательных примеров из истории арабов, персов,… … Философская энциклопедия

Ибн-Хальдун - (Абд ор рахман Вели од дин, по прозвищу Хадрами и Эшбили,Севильский) известный арабский историк (1332 1406). По происхождению человек незнатный Изучив в родном городе, Тунисе, Коран, хедисы,право, грамматику, пиитику, служил у султана фесского.… … Энциклопедия Брокгауза и Ефрона

ИБН-ХАЛЬДУН - Абдаррахман Абу Зейд (род. 27 мая 1332, Туннис – ум. 17 марта 1406, Каир) – араб, государственный деятель, историк культуры и представитель философии истории, последователь Аверроэса. Его значительная роль в истории до сих пор признается не всеми … Философская энциклопедия

Ибн Хальдун - Ибн Хальдун, Ибн Халдун Абд ар Рахман Абу Зейдибн Мухаммед (1332—1406), арабский историк и философ. Родился в г. Тунис. В 1349—75 занимал различные посты при дворах правителей Туниса, Феса, Гранады, Беджаии. В 1379 вернулся в Тунис; в… … Энциклопедический справочник «Африка»

Ибн Хальдун - (1332 1406), арабский историк, философ, государственный деятель. Последователь Ибн Рушда. Играл видную роль в политической жизни мусульманских государств Северной Африки. В сочинении «Книга назидательных примеров...» изложил свои взгляды на… … Энциклопедический словарь

ИБН ХАЛЬДУН - (1332 1406), арабский историк и философ. Последователь Ибн Рушда. В многотомном сочинении Книга назидательных примеров... (1377 82) изложил историю народов мусульманского Востока, высказал идею исторических циклов … Современная энциклопедия

ИБН ХАЛЬДУН - (1332 1406) арабский историк и философ. Последователь Ибн Рушда. В сочинении Книга назидательных примеров... изложил свои взгляды на развитие общества (идея исторических циклов; различия в образе жизни людей связывал главным образом с… … Большой Энциклопедический словарь

Ибн Хальдун - (1332 1406 гг.) арабский историк и философ. Последователь Ибн Рушда. В многотомном сочинении Книга назидательных примеров... (1377 82 гг.) изложил историю народов мусульманского Востока, высказал идею цикличности в истории … Исторический словарь

Ибн Хальдун - (1332 1406), арабский историк и философ. Последователь Ибн Рушда. В многотомном сочинении “Книга назидательных примеров...” (1377 82) изложил историю народов мусульманского Востока, высказал идею исторических циклов. … Иллюстрированный энциклопедический словарь

ИБН ХАЛЬДУН - Абд ар Рахман Абу Зейд (1332 1406) арабский государственный и общественный деятель, историк культуры, социальный философ, разрабатывавший также и проблемы философии истории. Нередко именуется «арабским Марксом». Главные произведения: «Всемирная… … Новейший философский словарь

ИБН ХАЛЬДУН

ИБН ХАЛЬДУН

Абдурахман Абу Зейд ал-Магриби (1332-1406) - араб. историк, государственный деятель. Занимал различные посты при дворах правителей Туниса, Феса, Гренады, Египта. Основной И.Х. «Книга назидательных примеров из истории арабов, персов, берберов...» («Китаб ал-Ибар...») состоит из трех частей:
1) «Мукаддима», известная в европейской литературе под названием «Пролегомены», содержит тематические разделы, в которых освещаются наиболее важные вопросы социальной философии и философии истории: исторического знания, методологические проблемы исторического познания, понятия культуры и цивилизации, науки о культуре , типы цивилизаций, о человеческом обществе, стадиях его развития и местах обитания, способах добывания жизненных средств, потреблении и прибыли, экономической обусловленности исторического процесса, о происхождении и этапах развития гос-ва, о власти и др.;
2) народов мусульманского Востока;
3) история народов Магриба.
И.Х. пытался утвердить взгляд на историю человечества как на историко-социальное и специально рассмотрел о движущих силах истории и ее общих закономерностях. Гос-во, по И.Х., является не просто естественным и необходимым человеческим учреждением, в котором действует причинности, но политико-социальной единицей, определяющей существования самой человеческой цивилизации (умран). Он выдвинул идею об объективном характере развития гос-ва, зависящего не от воли Бога или правителей, не только от законов природы, но и от законов развития самого общества. И.Х. создал учение о закономерном характере развития человеческого общества, обусловленного географической средой, зависящего от того или иного типа производственной деятельности людей, и о свойственных каждой фазе подъема и упадка цивилизаций формах политической организации и культуры. Он увидел уровня развития культуры, форм социальной солидарности, характера государственного правления от общественного разделения труда и уровня экономического развития. И.Х. показал тесную религии и государственной власти, рассматривая первую как необходимый политический ин-т. И.Х. хотел поднять историю с уровня искусства до уровня науки, теоретической дисциплины.

Философия: Энциклопедический словарь. - М.: Гардарики . Под редакцией А.А. Ивина . 2004 .

ИБН ХАЛЬДУН

Ибн Халдун Абдаррахман Абу Зейд (27.5.1332, Тунис,-17.3.1406, Каир) , араб. гос. и обществ. деятель, философ и историк. Играл видную роль в политич. жизни мусульм. государств Сев. Африки, был воспитателем, советником, канцлером, послом и судьёй у ряда правителей. Неоднократные попытки И. X. воплотить в идеи справедливого обществ. строя во главе с «правителемфилософом» завершились, однако, неудачей. В философии И. X. был последователем и комментатором Ибн Рушда, отстаивал и объективный истины, противопоставлял практич. и политич. знания, приобретённые эмпирич. путём, религиозно-мистич. мудрости, хотя и признавал за ней определ. в обществе. Большинство ранних филос. произведений И. X., трактаты по логике, математике, комментарии к Ибн Рушду считаются утерянными. Осн. соч. И. X.- многотомная «Книга поучительных примеров и сведений из истории арабов, персов, берберов и др. современных им могуществ. народов» (араб. название работы допускает различные переводы) - ценный историч. источник. В пространном теоретич. «Введении» («аль-Мукаддима») к ней И. X. изложил свою социальную философию. В истории обществ. - это первая попытка создания самостоят. науки об обществе, или как её называл И. X., « », служащей руководством для поли-тич. деятельности. И. X. утверждал закономерный характер обществ. развития, обусловленный географич. средой и проявляющийся в циклах подъёма и упадка цивилизации в процессе смены поколений. Согласно И. X., уровень развития культуры и характер правления в государстве определяются обществ. разделением труда, взаимным обменом экономич. деятельностью и вытекающей отсюда социальной солидарностью правителей и подданных.

Автобиография И. X., в которой он подробно описал свою жизнь и , является ценным история, и лит. памятником эпохи. И. X. оказал большое влияние на обществ. мысли, особенно историографии, в Египте и Оттоманской империи 15- 18 вв. После 2-й мировой войны И. X. привлекает возрастающее философов, социологов и историков как в араб. странах, так и на Западе, многие из них склонны усматривать в нём мыслителя, предвосхитившего идеи просвещённого абсолютизма, трудовой теории стоимости, классовой борьбы, социологии знания. Китаб-аль-Ибар... (Книга поучительных примеров...) , т. 1-7, Булак, 1867 ; аль-Тариф би-Ибн Халдун (Новое об И. X.) , Каир, 1951 ; аль-Мукаддима, (Введение. История) , т. 1-3, Бейрут, 1967 ; Histoire des Derberes et des dynasties musulmanes de l"Afrique...,nouv. ed., v. l-4, P., 1925-56; The Muqaddimah; An introduction to history, v. 1-3, N. ?., 1958 ; Discours sur l"histoire universelle (al-Muqaddima) , v. 1-3, Beyrouth, 1967- 1968 ; в рус. пер.- фрагменты из «Введения», в кн. : Избр. произв. мыслителей стран Бл. и Ср. Востока 9-14 вв. , М., 1961 , с. 559-628.

Б а ц и е в а С.М., Историко-социологич. трактат И. X. «Мукаддима», М., 1965 ; Игнатенко A.A., И. X., М., 1980 (библ.) ; Mandi Muhsin, Ibn Khaldun"s philosophy of history, L., 1957 ; S i in o n H., Ibn Khaldun"s Wissenschaft von der menschlichen Kultur, Lpz. , 1959 ; Lacoste I., Ibd Khaldoun. Naissance de l"histoire passe du Tiers-Monde, P., 1966 ; F i s с h e l W. J., Ibn Khaldun in Egypt (his public functions and his historical research. 1382-1406) , Berk.- Los Ang. , 1967 (лит. ) ; N a s s a r N., La pensee realiste d"Ibn Khaldun, P., 1967 ; MegherbiA.,La pensee sociologique d"Ibn Khaldoun, Alger, 19772.

Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия . Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов . 1983 .

ИБН ХАЛЬДУН

Абдуррахман Абу Зейд (1332–1406) – арабский историк и социолог. Род. в Тунисе, получил разностороннее ; учился у мусульм. ученых как консервативного, так и прогрессивного, шедшего от Ибн Рошда, направлений. Служил в качестве секретаря-каллиграфа (в 1353 или 1354) у султана в Фесе. С 1362 занимал высокие служебные посты у феод. государей в Сев. Африке и в Гранадском гос-ве. В 1382 переехал в Каир, где был преподавателем в школах при аль-Азхаре и др. мечетях; был назначен кади (судьей) маликитского мазхаба и занимал эту должность (с перерывами) до своей смерти. Свой важнейший труд – "Книга примеров по истории арабов, персов, берберов и народов, живших с ними на земле" ("Китаб аль-ибар ва диван аль-мубтада ва-ль-Хабар фи айям аль-араб ва-ль-аджам ва-ль-барбар") он написал в 1370-х гг. в Тунисе. 1-й т. этого труда занимает "Введение" (по-арабски "Мукаддима"; в рус. пер. фрагменты в кн.: Избр. произв. мыслителей стран Ближнего и Среднего Востока IX–XIV вв., М., 1961), в к-ром И. X. выдвигал требование создания спец. науки о "цивилизации и человеческом обществе", а также о "предметах, которые могут служить к объяснению фактов, связанных с сущностью общества..." (цит. по кн.: X. Раппопорт, Философия истории..., СПБ, 1898, с. 75). Считая, что такая принесет громадную пользу, И. X. полагал, что с ее помощью люди будут "...в состоянии предвидеть события, могущие случиться в будущем" (там же). В своей историко-социологич. теории И. X. прослеживал зависимость нравов и обществ. учреждений от образа жизни людей (напр., городского или кочевого), а также подчеркивал произ-ва и общения людей для их жизни. "Рука, подчиненная разуму, всегда готова производить предметы искусства. Искусства же вызывают новые орудия, которые заменяют ему те члены, которыми другие животные обладают для своей защиты... Изолированный не был-бы в состоянии противостоять силе хотя-бы одного животного... Он был-бы в таком случае абсолютно неспособен защищать себя" (там же, с. 76–77). Большое значение в своем соч. И. X. придавал влиянию природы на историю человеч. общества. Гл. фактор, обусловливающий это влияние, по теории И. X., – климат: только в странах с умеренным климатом люди способны заниматься культурной деятельностью, а жители юга (т.е. стран, прилегающих к экватору) не имеют побудит. причин для развития культуры, т.к. они не нуждаются ни в прочных жилищах, ни в одежде, а пищу получают от самой природы в готовом виде; жители холодных сев. стран, наоборот, затрачивают всю свою энергию на добывание пищи, изготовление одежды и постройку жилищ; следовательно, они не имеют времени для занятия науками, лит-рой и искусствами. И. X. излагал также свою теорию историч. циклов, согласно к-рой в странах с умеренным климатом наиболее активной силой истории являются кочевники, обладающие якобы физич. и моральными преимуществами перед оседлым населением, особенно перед горожанами. Поэтому, по И. X., кочевники периодически завоевывают страны с оседлым населением и образуют обширные империи со своими династиями. Но через 3–4 поколения потомки кочевников-завоевателей в условиях гор. цивилизации утрачивают свои положит. качества; тогда из степей и пустынь появляются новые волны кочевников-завоевателей, и история повторяется. Несмотря на то что И. X. стоял на позициях религии и идеализма, считая, что человек есть произведение бога (см. тамже, с. 76), огромную историч. имело его стремление установить зависимость жизни людей от географич. и др. материальных (естественных) факторов. Эти стороны его учения оказали большое влияние не только на арабскую, но и на зап.-европ. .

Соч.: Отрывок из "Книги...", посвященный Палестине, в кн.: Медников Η. Α., Палестина от завоевания ее арабами до крестовых походов, по арабским источникам, [т. 2, ч 1], СПБ, 1897, с. 628–41 (Православный палестинский сб., т. 17, вып. 2); Autobiographie, в кн.: Notices et extraits des manuscrits de la Bibliothèque impériale, t. 19, pt. 1, P., 1863; Histoire des berbères et des dynasties musulmanes de l"Afrique septentrionale, trad. de l"arabe par de Slane, v. 1–4, nouv. éd., P., 1925–56; Les prolégomènes, trad. par de Slane, t. 1–3, nouv. éd., P., 1934–38; The Muqaddimah. An introd. to history, transl. from the Arabic by F. Rosenthal, v. 1–3, Ν. Υ., .

Лит.: Левин И., Ибн-Халдун – араб. социолог 14 в., "Новый Восток", 1926, No 12; Беляев Е., Историко-социологич. Ибн-Халдуна, "Историк-марксист", 1940, No 4–5; Бациева С. М., Историко-философское учение Ибн-Халдуна, "Сов. востоковедение", 1958, No 1; Kremer Α., Ibn Chaldun und seine Culturgeschichte..., W., 1879; Hussein Τaha, Etude analytique et critique de la philosophie sociale d"Ibn-Khaldoun, , 1917; Ayad M. K., Die Geschichts-und Gesellschaftslehre Ibn Haldūns, Stuttg.-В., 1930; Schmidt Ν., Ibn Khaldun. Historian, sociologist amd philosopher, Ν. Υ., 1930; Bouthoul G., Ibn Khaldoun. Sa philosophie sociale, P., ; Εnan Μ. Α., Ibn Khaldun. His life and work, Lahore, ; Ibn Khaldūn and Tamerlane. Their historic meeting in Damascus A. D. 1401 (803 A. H.)..., with a transl, into Engl. and a comment. by W. J. Fischel, Berkeley-Los Angeles, 1952.

E. Беляев. Москва.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. - М.: Советская энциклопедия . Под редакцией Ф. В. Константинова . 1960-1970 .

* Перевод выполнен по изданию: Ибн Халдун . Ал‑Мукаддима. Бейрут: Дар ал‑фикр. Б.г., текст сверен по каирскому изданию 1331 г.х. (ал‑Матба‘а ал‑азхариййа ал‑мисриййа), которое, насколько можно судить, воспроизводит булакское издание 1274 г.х. (текстологический обзор и критику булакского и бейрутского изданий см.: Ibn Khald ûn . The Muqaddimah: an introduction to history / translated from the Arabic by Franz Rosenthal. 2 nd ed. Princeton, New Jersey.: Princeton University Press, 1967, Vol. 1. P. CI-CII ). Лишь к моменту выхода данной публикации в свет мне оказалось доступным трехтомное издание ал‑Мукаддимы под редакцией ‘Абд ас‑Салама аш‑Шаддади (ад‑Дар ал‑Байда: Хизанат Ибн Халдун, Байт ал‑фунун ва‑л‑‘улум ва‑л‑’адаб, 2005), и его уже невозможно было учесть при оформлении перевода. Вместе с тем в том, что касается публикуемых отрывков, это издание не отличается существенно от того варианта рукописей, которые Ф. Розенталь положил в основу своего перевода.

Например, поясняет Ибн Халдун в другом месте «Введения», люди стремятся владеть драгоценными металлами, но не ради их самих, а ради того труда, который заключен в них как в общей мере: овладение трудом является подлинной целью, которая может быть не видна.

В оригинале:ومنها الجهل بتطبيق الاحوال على الوقائع . Слово ваки‘а (мн. вака’и‘ ) является действительным причастием глагола вака‘а «падать», «случаться», «происходить». Оно употребляется в тексте «Введения» в этом качестве, играя роль прилагательного, в том числе и для термина «состояния»; так, Ибн Халдун говорит о «случающихся состояниях» (ахвал ваки‘а ). В качестве субстантивированного прилагательного оно обозначает «событие», т.е. некий исторический факт, и именно в этом смысле неизменно употребляется в тексте «Введения». В данном случае Ибн Халдун имеет в виду, что детали исторического события не дают очевидцу возможность разглядеть «состояние», т.е. закономерность, обусловившую это событие.

Ал‑Мас‘уди (ум. 956) - знаменитый арабский историк. Одно из его двух дошедших до нас произведений частично переведено на русский: Ал‑Мас‘уди . Золотые копи и россыпи самоцветов [История Аббасидской династии: 749-947] / Сост. и пер. Д.В. Микульского. М.: Наталис, 2002.

Ибн Халдун указывает на «предшествование» объективной причины правдивости или ложности сообщений всем прочим, субъективным причинам. Следует иметь в виду аксиологию предшествования: то, что «идет раньше», не нуждается в последующем и не зависит от него. Знание «предшествующего» может сделать излишним знание «последующего», но не наоборот.

Справедливость (‘адала ) - категория исламской этической и правовой мысли. В фикхе обычно трактуется как перевес добрых дел над малыми грехами при несовершении больших грехов. В хадисоведении справедливость передатчика хадиса выступает в качестве одного из условий его достоверности, и в задачу хадисоведов входило установить наличие или отсутствие этой характеристики передатчиков.

Ибн Халдун употребляет обе пары терминов с общим значением «правильное-неправильное», которые имели хождение в классической исламской мысли: сидк -кизб (правда-неправда) и хакк -батил (истина-ложь). Различие между ними в том, что первая пара употребляется только в гносеологических контекстах, тогда как вторая может, наряду с этим, употребляться и в онтологическом смысле.

Обильна пользой : в оригинале ‘азиз ал‑фа’ида . Чуть ниже, объясняя, почему данная наука не была разработана до него, Ибн Халдун говорит, что ее «плод» (самар ) незначителен. Противоречия между этими двумя тезисами нет. Слово фа’ида , имеющее общеязыковое значение «польза», в качестве филологического термина означает «смысл предложения». В теоретических сочинениях классического периода словом фа’ида (мн. фава’ид ) обозначались выводы, следствия из положений данной науки, которые могли иметь теоретическое или практическое применение. Это и имеет в виду Ибн Халдун, говоря о фа’ида («пользе»): многочисленность ранее не известных теоретических положений и выводов из них, которые стали возможны благодаря созданной им науке. Если «польза» науки - это внутреннее богатство ее положений, то ее «плод» - это возможность применить эти положения вовне, в данном случае - с целью отбора правильных исторических сообщений.

Псевдоаристотелевское сочинение, ставшее источником популярных изречений. Хаджи Халифа в своем Кашф аз‑зунун ‘ан ’асами ал‑кутуб ва‑л‑фунун «Устранение сомнений относительно названий книг и искусств» упоминает Китаб ар‑рийаса фи ас‑сийаса «Книгу главенства, о политике», указывая в качестве авторов Абу Ахмада (‘Убайд ’Аллаха бин ‘Абд ’Аллаха - ум. 300 х.) и Аристотеля, написавшего ее для Александра Македонского.

В оригинале: علم جعلنا بين نكرة وجهينة خبره . Нукра - букв. «неизвестное», «отрицаемое», «скрытое», в качестве филологического термина обозначает имя в неопределенном состоянии и противопоставляется ма‘рифа - букв. «знанию», а терминологически - имени в определенном состоянии. Джухайна - название одного из арабских племен. Стало поговоркой выражение «у джухайна (вар. - у джуфайна) - достоверное известие (ал‑хабар ал‑йакин )». Хаджи Халифа в Кашф аз‑зунун сообщает о двух книгах по истории, название которых содержит оборот джухайнат ал‑ахбар «джухайна сообщений»: автором одного является Мухаззиб ад‑Дин бин ал‑Хайми (ум. 642 х.), другого - Бадр ад‑Дин Хасан бин Хабиб ал‑Халаби (ум. 779 х.).

Таким образом, нукра и джухайна указывают на два крайние значения линии «неуверенность/уверенность».

Говоря, что «сообщение» (хабар - неявный намек на поговорку о джухайна или на название исторических сочинений) о своей науке он поместил «между» (байна ) неизвестным и точно известным, Ибн Халдун вовсе не хочет сказать, что в его учении представлены тезисы, статус которых принимает промежуточное значение между совершенной неуверенностью и совершенной уверенностью. Не удовлетворенные таким переводом, мы могли бы трактовать байна как «и» (значение «соединение» джам‘ указывают для этого слова арабские толковые словари), объединяющее точно и неточно установленное. Однако вряд ли автор хочет сказать, что собрал воедино знание «всех сортов», как уверенное, так и неточное. Значение байна (неважно, переведем ли мы это слово как «между» или как «и») следует искать, опираясь на характерную для классической арабской культуры процедуру соположения противоположностей, благодаря которой достигается объединяющее их третье понятие. Об этой процедуре идет речь во вводной статье к данному переводу, о ней же применительно к байна см.: Смирнов А.В. Логика смысла. М.: Языки славянской культуры, 2001, Гл. 1.

Ф.Розенталь переводит это место: a science whose truth we ruthlessly set forth , считая, что Ибн Халдун опирается на две арабские поговорки, в которых идет речь о точном знании: Juhaynah has the right information и He gave me the true age of his camel , и не дает никаких дополнительных пояснений. Мне не удалось установить, на каком основании он приводит вторую поговорку.

Мудрецы (хукама’ ) - так часто называли фаласифа , представителей школы фалсафа - одного из пяти направлений классической арабской философии. Эта школа ориентировалась преимущественно на античную философию (=хикма «мудрость»).

В оригинале хайаванат ‘уджм «бессловесные живые существа». Поскольку в современном русском слово «животные» обозначает то же самое (все живые существа за исключением человека), я опускаю в переводе прилагательное «бессловесное».

Я исхожу из того, что сообщает Ибн Манзур (т.12 стр.9): الإدام بالكسر والأدم بالضم ما يؤكل بالخبز أي شيء كان «’идам или ’удум - любое, что едят с хлебом», т.е. то, чем сдабривают хлеб. На этот смысл «сдабривания» Ибн Манзур указывает в данной словарной статье неоднократно, и можно было бы перевести ’удум как «то, чем приправляют хлеб», если бы слово «приправа» не приобрело специфического, более узкого значения. Ф. Розенталь переводит ’удум как seasoning , что вряд ли приемлемо.

Я выбрал это слово потому, что оно передает и физическую, и духовную «расслабленность», «отдых».

Слово риф (мн. арйаф ) означало в классическом арабском просторные, плодородные земли, а также территории арабских стран, примыкающие к морю. С термином риф устойчиво ассоциируется наличие воды и возможность оседлой жизни, а следовательно, цивилизованного, городского существования; в этом значении риф оказывается синонимичным мадина «городу» и противопоставляется бадийа «пустыне» (см. [Ибн Манзур, р-й-ф ]).

В классическом арабском слово джил (мн. аджйал ) употреблялось как синоним ша‘б (букв. «ответвление»). Нормативным было выражение джил мин ан‑нас («человеческое ответвление»); так, объясняя, кто такие ‘араб «арабы», барбар «берберы», сакалиба «славяне» и т.п., Ибн Манзур говорит, что каждые из них - это некое джил мин ан‑нас («человеческое ответвление»), обладающее такими-то отличительными чертами. Исходя из этого, я передаю джил словом «народ». Вместе с тем Ибн Халдун употребляет слово джил и в смысле «поколение» (Гл. II Отд. 18 и др.): здесь человеческая общность «ветвится» не по качественным характеристикам, образуя народы, а по хронологическому признаку, образуя поколения.

Слово нашит в современном арабском означает «активный», «деятельный». То же значение характерно и для классического употребления этого слова, с коннотацией естественной склонности души к труду. Именно это и имеет в виду Ибн Халдун, говоря о необходимых потребностях, к удовлетворению которых человек естественно склоняется.

В данном случае Ибн Халдун допускает очевидную непоследовательность в употреблении терминов: используя, как правило, прилагательное хаджийй «связанное с потребностью» в качестве противоположности для дарурийй «необходимое», он употребляет здесь хаджа «потребность» как синоним дарура «необходимость».

Слово миср (мн. амсар ) означает «граница», «приграничная территория», «ограниченная территория»; последнее значение смыкается со значением русского «город». Хотя классические словари прямо указывают на синонимию двух терминов, обозначающих «город» - миср и мадина (мн. мудун ), - различие между ними все же остается: миср указывает на территориальную, пространственную составляющую, тогда как мадина - на «укрепленность», наличие «крепости», благодаря чему имеется город. Я передаю миср как «населенный пункт», а мадина - как «город».

Об отношении ’асл‑фар‘ «основа-ветвь» применительно к осмыслению жизни на открытом и огороженном пространстве как двух стадий обустроенности см. вводную статью.

‘Асабиййа «спаянность» в своем изначальном, доисламском значении «дух родоплеменного единства» устойчиво ассоциировалась именно с военными действиями, со сражением (китал ), и эта ассоциация прослеживается в исламской литературе и хадисах, где спаянность, как правило, осуждается как неразумная , неотрефлектированная мотивация, заставляющая человека сражаться насмерть. Интересно, что Ибн Халдун, полностью отходя от классической, резко негативной оценки спаянности, сохраняет эту фундаментальную ассоциацию, переосмысливая «сражение» как необходимость преодолеть сопротивление людей, будь то вооруженное или невооруженное.

О значении, которое он придает спаянности и ее роли в возникновении и развитии обустроенности, свидетельствует последняя фраза: فاتخذه إماما تقتدي به букв. «сделай же это имамом, с которого будешь брать пример» (так на молитве вторят словам и движениям имама). Это означает, что без учета спаянности эволюция состояний обустроенности не может быть понята, как она не может быть понята и без учета материального фактора - способа добывания средств к жизни.

Перевожу слово ну‘ра оборотом «не можем пережить», исходя из трактовки, которую дает Ибн Манзур: ну‘ра - нечто, что запало в душу и не перестает заботить. Этим словом обозначались также мухи, залезающие в ноздри («ноздри» - непосредственное значение ну‘ра ) скоту и беспокоящие его своим жужжанием.

Хайй , батн , а также (ниже) ‘ашир , байт - единицы родовой организации, меньшие, чем «племя» (кабила ).

Ибн Халдун выдвигает этот тезис в Отделе 5 текущей (второй) Главы, доказывая его тем, что все дела защиты жизни и имущества оседлые жители передали правителю и воинам, тогда как живущие на открытой, неогороженной местности вынуждены все это брать на себя, что требует от них мужества. «Введениями» Ибн Халдун называет подразделы Главы I; однако во Введении 3 Главы I речь идет совсем о другом - о климатах и их влиянии на нравы людей.

Превращение спаянности во владение означает сужение круга носителей коллективного чувства до единственного человека - властителя (малик ). Здесь ‘асабиййа «спаянность» являет другой аспект своей семантики - тот, что можно передать как «рьяность», «истовость» (см. вводную статью).

Классические арабские словари отождествляют или сближают су’дуд с маджд «славой» (о ней Ибн Халдун говорит в Гл. III Отд. 13) и шараф «знатностью», указывая, что носитель су’дуд пользуется уважением и его слушаются без всякого принуждения. Интересно, что внешним признаком су’дуд служит большой живот, который арабы считают достохвальным у мужчин, но порицаемым у женщин.

Лисан ал‑‘араб и другие словари классического арабского языка не фиксируют давла в качестве термина, обозначающего «государство», «государственное образование». Слово давла объясняется как «преобладание», «победа», обычно военная, над врагом. Оно тесно связано с глаголом адала «даровать победу». Другое значение давла - «нечто, переходящее из рук в руки» (то, что йатадавал «ходит по кругу»). Ибн Манзур дает также в качестве значения «переход от лишений к благоденствию», что также понятно: победа и установление господства ведут к материальному благополучию.

В современном языке значение «государство» однозначно закрепилось за термином давла . Однако и в классические времена такое понимание постепенно вырабатывалась, и давла фактически употреблялось в значении «государство». Часто оно идентифицировалось по признаку правящей династии (напр., «государство Омейядов»); возможно, в силу этого Ф. Розенталь переводит давла как dynasty . Однако такая ассоциация не является непременной и, тем более, не определяет содержательное наполнение термина давла . В классической литературе встречается выражение давлат ал‑ислам «исламское государство» в смысле общеисламский халифат с центром в Багдаде (Йакут . Му‘джам ал‑булдан «Страноведческий словарь». Бейрут: Дар ал‑фикр, б.г. (в 5 тт.). Т. 1 стр. 461); «государство Александра» (там же, т. 2 стр. 282), давлат ал‑хабаша «государство Абиссинцев» (там же, т. 3 стр. 132) и т.п.

Используя слово давла , Ибн Халдун, с одной стороны, следует терминологической традиции, уже сложившейся к его времени в исторической литературе. С другой - естественно-языковые коннотации очень удачно сочетаются здесь с его теоретическим представлением о государстве: государство вырывают из рук врага, побеждая того в бою, оно переходит от одной группы к другой в зависимости о того, какая одерживает верх, и дает победителю материальные преимущества и благоденствие.

В бейрутском издании и издании аш‑Шаддади имеются незначительные разночтения в названии Главы III и Отдела 1. В первом случае употреблены соответственно термины ад‑дувал ал‑‘амма и ад‑давла ал‑‘амма , во втором термин ад‑дувал ал‑‘амма фигурирует только в названии главы. Ф. Розенталь в своем переводе никак не передает термин ал‑‘амма («общее», «всеохватное»). Мне представляется, что речь идет об исламском халифате, который и был таким всеохватным (охватывающим всю умму) государственным образованием. В этом плане показательно название Отд. 4 текущей Главы: «Всеохватное и обильное владениями государство имеет в качестве основы религию…».

«Отделами» Ибн Халдун называет подразделы второй главы. О «спаянности» (‘асабиййа ) впервые и вскользь упоминается в конце Введ. 1 Гл. I, а подробное обсуждение понятия начинается только в Отд. 7 Гл. II. Это - еще один пример неточности перекрестных ссылок в ал‑Мукаддиме (см. также примеч. 32).

Это слово в классическом арабском означает не только моральное, но и материальное отличие от других, что и объясняет логику ибн-халдуновской мысли.

Глагол сакифа означает «быть умелым», «ловким»; эта ловкость обычно понимается как «быстрота и тонкость в постижении чего-то или делании чего-то». Исходя из этого, я трактую однокоренное сакафа как «умелость», «ловкость», а хусн ас‑сакафа (букв. «хорошесть ловкости») передаю как «утонченность». В современность языке сакафа служит эквивалентом слова «культура».

Аллюзия на аят: «Захарии - когда он воззвал к Господу своему: “Господи! Не оставь меня одиноким, и тогда как наилучший из наследников - Ты”», - Коран 21:89 (пер. Г.С.Саблукова).

Преемничество (хилафа ) - согласно суннитским политико-правовым представлениям, законная форма наследования главенства в исламской общине (умме). Преемник (халифа , русск. «халиф», подразумевается - преемник Мухаммеда) должен избираться из числа мусульман по принципу наибольшей пригодности к занятию этого положения. В таком «чистом» понимании преемничество существовало только при первых четырех, так называемых праведных, халифах, после которых наступила пора фактически династийной формы правления, сохранившей, впрочем, наименование и атрибутику преемничества. Об этом и говорит здесь Ибн Халдун.

«’Абу Хурайра со слов пророка (да благословит и приветствует его Бог!): “Лот сказал: ‘О, если бы я обладал силой против вас, или мог поддержать себя какой-либо крепкою опорой!’ Он прибегал к сильной опоре, но страдал от своего рода. А после него Бог (Славен Он и Велик!) всегда посылал пророков из верхушки (зурва ) их народа”. А ’Абу ‘Умар передавал: “А после него Бог (Славен Он и Велик!) всегда посылал пророков неприступными для их народа”» [Ибн Ханбал 10520]. Хадис в близкой редакции включен в сборники ал‑Бухари и Муслима (оба носят название ас‑Сахих «Достоверный»), однако именно тот вариант, который приводит Ибн Халдун (повторяя его неоднократно в других местах «Введения»), мне удалось обнаружить только у Ибн Ханбала.

Законодатель (шари‘ ) - тот, кто дает Закон (шари‘а ). Термин «Закон» имеет в исламской правовой мысли разные трактовки, более или менее узкие. Когда речь идет о «законодателе», подразумевается самое узкое толкование, включающее лишь «авторитетные» (насс , мн. нусус ) тексты, содержащие правовые и этические нормы. Эти тексты - Коран и сунна, поэтому «законодателем» является Бог или Мухаммед. Поскольку в арабском языке отсутствует деление на прописные и строчные буквы, арабскому шари‘ может соответствовать и «Законодатель», и «законодатель»; я выбираю тот или иной вариант в зависимости от контекста.

Редакция, приводимая Ибн Халдуном, встречается у Абу Давуда (5116; Ибн Халдун пропускает в середине фразы, после «дети Адама», слова «…богобоязненный верующий и несчастный нечестивец»). Близкие редакции - у ат‑Тирмизи.

Слово матиййа обозначает верховое или вьючное животное, т.е. нечто, благодаря чему возможен переезд или переход. Из дольнего мира мы переходим в мир тамошний; чтобы переход осуществился, направление движения должно быть выбрано правильно. В этом смысл рассуждений Ибн Халдуна, логика (но не всегда содержание) которых совпадает с логикой классической исламской этико-правовой мысли: важно соответствие между целью и действием, между этим и тем миром, соответствие, обеспечивающее переход между ними и связывающее их воедино.

Ибн Халдун цитирует очень известный хадис (ал‑Бухари 54 и многочисленные параллели), опуская начальные слова: «Дела - благодаря намерениям, и каждый имеет то, к чему стремился. Кто уходил…». Кто уходил : в оригинале ман канат хиджрату‑ху . Слово «хиджра», которое я передаю здесь словом «уход», означает, согласно мнению факихов и комментаторов, «переход» от чего-либо к чему-либо. Это может быть конкретное историческое событие: переезд мусульман в Абиссинию или (гораздо более известный) переезд из Мекки в Медину (за которым в русском и других языках и закрепилось название «хиджра»). Но это может быть и переход из неверия в веру или отказ от чего-то ради чего-то другого. В данном случае имеется в виду одновременно и широкое, и узкоисторическое значение слова.

Му‘авийа - Му‘авийа Ибн ’Аби Суфйан, также выдающаяся личность в ранней истории исламского государства. Основал первую династию - Омейядов с центром в Дамаске, получившую власть после эпохи первых четырех, так называемых праведных, халифов.

ИБН ХАЛЬДУН - арабский ис-то-рик, фи-ло-соф, государственный и об-щественный дея-тель.

Из знат-ной вы-со-ко-об-ра-зо-ван-ной се-мьи, иг-рав-шей в IX-XI веках важ-ную роль в по-ли-тической и куль-тур-ной жиз-ни му-сульманской Ис-па-нии, а с XIII века - Ту-ни-са. В 1349-1375 годах за-ни-мал различные по-сты (от сек-ре-та-ря до ва-зи-ра) при дво-рах пра-ви-те-лей Ту-ни-са, Фе-са, Гра-на-ды и Бед-жаи (ны-не Бу-жи), а так-же не-од-но-крат-но вы-пол-нял их ди-пло-ма-тические по-ру-че-ния в хри-сти-ан-ской и му-сульманской Ис-па-нии и Северной Аф-ри-ке. В 1375 году Ибн Хальдун ото-шёл от по-ли-тической дея-тель-но-сти и по-се-лил-ся в кре-по-сти Ка-лаат-Ибн-Са-ла-ма в Ал-жи-ре; сфор-му-ли-ро-вал ори-ги-наль-ный взгляд на ис-то-рический про-цесс. В 1379 году Ибн Хальдун вер-нул-ся в Ту-нис, од-на-ко в 1382 году был вы-ну-ж-ден вы-ехать в Еги-пет из-за не-при-ятия его идей-но-по-ли-тических и фи-лософских взгля-дов ту-нис-ски-ми учё-ны-ми кру-га-ми. В Каи-ре он про-дол-жил свою на-уч-но-литературную дея-тель-ность под по-кро-ви-тель-ст-вом мам-люк-ских сул-та-нов, слу-жил в ка-че-ст-ве му-сульманского су-дьи (ка-ди) и пре-по-да-вал в университете аль-Аз-хар и мед-ре-се аль-Кам-хия и аз-За-хи-рия. В 1400 году, по-се-тив Си-рию в сви-те мам-люк-ско-го сул-та-на Фа-рад-жа, вёл пе-ре-го-во-ры с Ти-му-ром, оса-див-шим Да-маск .

В сво-ём главном сочинении «Кни-га по-учи-тель-ных при-ме-ров…» («Ки-таб аль-ибар…») Ибн Хальдун сфор-му-ли-ро-вал уче-ние о раз-ви-тии об-ще-ст-ва. В тео-ре-тическом «Вве-де-нии» («аль-Му-кад-ди-ма») он впер-вые в ара-бо-му-сульманской фи-ло-со-фии обос-но-вал не-об-хо-ди-мость са-мо-сто-ятельной нау-ки об об-ще-ст-ве (арабский - ильм аль-ум-ран), ко-то-рая слу-жи-ла бы ме-то-до-ло-гической ос-но-вой для осоз-на-ния сущ-но-сти ис-то-рической и по-ли-тической дея-тель-но-сти, а так-же из-ло-жил за-да-чи и раз-ра-бо-тал ме-то-ди-ку и об-щие прин-ципы ис-то-рического ис-сле-до-ва-ния.

Бу-ду-чи по-сле-до-ва-те-лем и ком-мен-та-то-ром Ибн Руш-да, Ибн Хальдун при-ме-нил прин-ци-пы арабского пе-ри-па-те-тиз-ма (авер-ро-из-ма) к изу-че-нию об-щественной эво-лю-ции. Ос-но-вой жиз-не-дея-тель-но-сти об-ще-ст-ва Ибн Хальдун счи-тал со-вме-ст-ный труд его чле-нов для обес-пе-че-ния средств к су-ще-ст-во-ва-нию. Главной фор-мой тру-до-вой взаи-мо-свя-зи лю-дей, по Ибн Хальдуну, яв-ля-ет-ся то-ва-ро-об-мен, в ос-но-ве ко-то-ро-го ле-жит ра-вен-ст-во стои-мо-сти об-ме-ни-вае-мых про-дук-тов. Уро-вень раз-ви-тия куль-ту-ры и ха-рак-тер прав-ле-ния Ибн Хальдун свя-зы-вал с раз-де-ле-ни-ем тру-да в го-су-дар-ст-ве и хо-зяйственной дея-тель-но-стью под-дан-ных. В объ-яс-не-нии со-ци-аль-но-ис-то-рических про-цес-сов Ибн Хальдун уде-лял осо-бое вни-ма-ние при-род-но-гео-гра-фическим ус-ло-ви-ям раз-ви-тия че-ло-ве-че-ско-го об-ще-ст-ва. В по-сле-дую-щих час-тях сво-его тру-да он из-ло-жил со-бы-тий-ную ис-то-рию на-ро-дов му-сульманского Вос-то-ка (наи-бо-лее де-таль-но Маг-ри-ба), что сде-ла-ло его со-чи-не-ние цен-ным ис-то-рическим ис-точ-ни-ком. Не ме-нее зна-чи-тель-на в ка-че-ст-ве ис-точ-ни-ка его ав-то-био-гра-фия «Оз-на-ком-ле-ние с Ибн Халь-ду-ном…» («Ат-та-риф би Ибн Халь-дун…») - об-ра-зец средневековой арабской ме-му-ар-ной ли-те-ра-ту-ры.

Оце-ни-вая литературное и на-учное твор-че-ст-во Ибн Хальдуна, современные ис-то-ри-ки, фи-ло-со-фы и со-цио-ло-ги ви-дят в нём ге-ни-аль-но-го мыс-ли-те-ля, од-ним из пер-вых по-пы-тав-ше-го-ся соз-дать на-учную фи-ло-со-фию ис-то-рии. Его пред-по-ло-же-ния и тео-рии, сфор-му-ли-ро-ван-ные в ус-ло-ви-ях ара-бо-му-сульманского Сред-не-ве-ко-вья, пред-вос-хи-ти-ли идеи об-ще-ст-вен-но-го до-го-во-ра, тру-до-вой при-ро-ды стои-мо-сти, со-цио-ло-гии зна-ния, ко-то-рые в XV-XVIII веках ак-тив-но раз-ра-ба-ты-ва-лись ев-ропейскими мыс-ли-те-ля-ми (Дж. Ви-ко, Т. Гобб-сом, Н. Ма-киа-вел-ли, Ш. Л. Мон-тес-кьё , А. Сми-том и др.).

Последний член нашей плеяды историков – арабский гений Абд‑ар‑Рахман ибн Мухаммед Ибн Хальдун аль‑Хадрами из Туниса (1332‑1406). Из семидесяти четырех лет своей жизни четыре года он провел в уединении. В течение этого короткого периода он создал литературный шедевр, по значимости сравнимый разве что с трудом Фукидида или Макиавелли. Звезда Ибн Хальдуна светила особенно ярко на фоне тьмы, которая разлилась кругом. Если Фукидид, Макиавелли и Кларендон были блестящими представителями блестящего времени, то Ибн Хальдун – единственная светлая точка на темном фоне своего времени и края. Он действительно стал выдающейся личностью в истории своей цивилизации, социальная жизнь которой была «одинока, бедна, отвратительна, груба и коротка» [прим79] . В избранном им поле интеллектуальной деятельности у него не было вдохновлявших его предшественников; не находил он откликов и в душах современников, отнюдь не жаждавших принять пламень его вдохновения, чтобы передать затем потомкам. И тем не менее в своем сочинении «Книга назидательных примеров» он сформулировал философию истории, изложив идею исторических циклов. Книга эта, несомненно, является величайшим произведением ума человеческого. Удалившись от практических дел в краткий период своего ухода, он с блеском использовал шанс проявить свою энергию в сфере духа.

Ибн Хальдун родился в арабском мире, когда арабская цивилизация, будучи в возрасте младенчества, упорно, но тщетно пыталась преодолеть хаос, доставшийся ей в наследство от периода междуцарствия. Междуцарствие (975‑1275) явилось следствием падения халифата Омейядов и халифата Аббасидов – последних воплощений сирийского универсального государства. В Северо‑Западной Африке и на Иберийском полуострове последние остатки старого порядка были сметены вторжением варваров.

Беды и разрушения варварского вторжения коснулись и семьи Ибн Хальдуна. Аристократический род Хальдунов эмигрировал из Андалусии в Африку примерно за сто лет до рождения Абд‑ар‑Рахмана Ибн Хальдуна, предчувствуя завоевание Севильи кастильцами.

Ибн Хальдун сознавал различие между разрушительным арабским вторжением во время постсирийского междуцарствия и движением, которое за три или четыре столетия до того привело его предков на запад, в Андалусию. Ибо эти арабские эмиссары Омейядов пришли в Магриб не нарушить, но выполнить. Они шли по стопам римских гарнизонов, римских чиновников, чтобы вернуть бывшие колониальные владения древнего сирийского общества, которых они были лишены в течение восьми или девяти столетий иноземного правления.

«После проповеди ислама, – пишет Ибн Хальдун, – арабские армии проникли в глубь Магриба и захватили все города страны; но они не чувствовали потребности жить в магрибских городах. Вплоть до пятого столетия хиджры они кочевали по стране, разбивая повсюду свои лагеря» [прим80] .

Отрывок взят из «Всеобщей истории» Ибн Хальдуна, содержащей, возможно, наиболее резкое осуждение арабов в их попытках управлять оседлым народом. Названия глав говорят сами за себя: «Страна, завоеванная арабами, обречена на погибель»; «Арабы, не получившие религии от пророка или святого, не способны к строительству империи»; «Из всех народов арабы наименее способны управлять империей». Ибн Хальдун не ограничивался простым изложением фактов. Продолжая свои размышления, он сравнивал номадический и оседлый образ жизни, пытаясь обнаружить некоторые общие закономерности. Он ввел понятие группового чувства, или чувства солидарности социальной общности, как качества, проявляющегося в ответ на вызов пустыни. Он установил причинную связь морального духа общества со строительством империи, а также строительства империи с религиозной проповедью. Взяв это за основу, он анализирует закономерности взлетов и падений империй, генезисов, ростов, надломов и распадов цивилизаций.

Жизнь Ибн Хальдуна началась не в обстановке уединенного созерцания и раздумий. Макрокосм призвал его; микрокосм мог подождать. Таким образом, в возрасте двадцати лет Абд‑ар‑Рахман ибн Хальдун избрал путь своих предков, занявшись политикой и став придворным и государственным министром. Началась жизнь «встреч вечером и расставаний утром», ибо в течение двадцати двух лет Ибн Хальдун служил не менее чем семи различным правителям и почти с каждой из этих августейших особ расставание было резким и насильственным. В родном княжестве Ибн Хальдуна, Тунисе, где началась его сознательная деятельность, он прослужил всего несколько недель, потом мы видим его то в Фесе, то в Гранаде (откуда его посылают в 1363 г. послом ко двору Педро Жестокого в Севилье). Именно благодаря этому Абдар‑Рахман Ибн Хальдун получил возможность посетить дом своих предков. «Когда я появился в Севилье, – пишет он, – я увидел много памятников величия моих предков». Педро принял Абд‑ар‑Рахмана с почестями и пообещал вернуть ему владения родителей, если он перейдет к нему на службу. Предложение это Абд‑ар‑Рахман вежливо отклонил, ибо в душе его уже созрел план отойти от государственных дел.

«Поскольку я отказался от государственных дел, – пишет Ибн Хальдун в «Автобиографии», – чтобы жить в уединении… перспектива новой миссии наполнила меня отвращением… Я обосновался со своей семьей в Калъат‑ибн‑Салама , во дворце, взятом у султана в феодальную аренду. Я жил там четыре года совершенно свободным от всяких забот и суеты государственных дел; и именно там я начал свой труд по всеобщей истории. В этом уединении я закончил «Мукаддаму» , сочинение, которое представляет собой полностью оригинальное исследование, составленное на основе огромного материала, добытого долгими и кропотливыми изысканиями. В моем распоряжении был дворец, построенный еще Абу Бекр ибн Арифом . Годы, проведенные в просторных комнатах этого дворца, были целиком посвящены работе, и я даже не вспоминал о царствах Магриба и Тлемсе , сосредоточенный на своем труде» [прим81] .

Пребывание магрибского отшельника в Кальат‑ибн‑Салама дало жизнь гениальному труду, и это несмотря на то, что годы уединения пролетели быстро и никогда больше не повторились. Ибо, покинув дружелюбные стены дворца, он снова оказался в водовороте нескончаемых дел, которые не отпускали его уже до конца дней. Из авторского описания неясно, почему он снова вернулся в мир, тяготило ли его одиночество и ученые занятия. Определенным остается только то, что это не был ответ на призыв гражданского долга, как у Кларендона.

С осени 1378 г. до своей смерти весной 1406 г., то есть почти двадцать восемь лет, Ибн Хальдун не знал покоя и уединения, когда бы «ум его был полностью свободен от забот». Попытка окунуться в общественную жизнь родной страны не была удачной. Через четыре года он покинул Тунис и отправился в Александрию, так больше и не вернувшись никогда в свой родной Магриб. Но даже в более устойчивом египетском обществе, несмотря на преклонный возраст, Ибн Хальдун оставался таким же, каким был в юности. Большой и неоспоримый авторитет его лишь расширил сферу, в которой он мог наживать себе врагов. За последние двадцать лет жизни он не менее шести раз назначался на одну из четырех самых высоких судебных должностей в Каире, причем пять раз отстранялся. Но умер он победителем, в очередной раз вернув себе пост, на этот раз за десять дней до кончины.

Задуманная им «Всеобщая история» так и не была доведена до конца. И можно быть уверенным, что даже первые шесть томов не увидели бы свет, если бы не те замечательные годы уединения. Можно добавить также, что ценность отдельных частей его труда не может быть измерена какими‑либо количественными мерками; и если бы когда‑нибудь потомки встали перед жестоким выбором, какой том сохранить ценой потери всех остальных, я думаю, они выбрали бы «Мукаддаму», тот единственный том, Что был создан Ибн Хальдуном в условиях истинного ухода. Фактически труд Ибн Хальдуна – это труд четырех лет ухода, лет, отданных творчеству, тогда как на суету общественной жизни потрачено им более чем полвека.