Краеведение у истоков российской культуры. Скончался академик борис сергеевич соколов Награды и премии

СТРАТИГРАФИЯ. ГЕОЛОГИЧЕСКАЯ КОРРЕЛЯЦИЯ, 2004, том 12, № 2, с. 3-6

К ДЕВЯНОСТОЛЕТИЮ АКАДЕМИКА БОРИСА СЕРГЕЕВИЧА СОКОЛОВА

В апреле 2004 г. исполнилось 90 лет академику Борису Сергеевичу Соколову, выдающемуся российскому геологу, стратиграфу и палеонтологу, внесшему неоценимый вклад в развитие этих отраслей наук, главному редактору и основателю журнала "Стратиграфия. Геологическая корреляция".

Борис Сергеевич родился 9 апреля (28 марта по старому стилю) 1914 г. в Вышнем Волочке Тверской губернии в семье врача. Уже в детстве его привлекало все живое, он собирал гербарий и организовал дома нечто вроде "кабинета юного натуралиста". Интересовала Бориса Сергеевича и неживая природа, в особенности окаменелости и минералы. С ранних лет он зачитывался книгами о великих географических открытиях и путешествиях. По окончании школы в родном городе, в 1932 г. он поступил на геолого-почвенно-гео-графический факультет Ленинградского университета. Именно здесь его интересы в области геологии, географии и биологии значительно углубились и расширились, благодаря таланту и

вниманию преподавателей факультета и прежде всего проф. М.Э. Янишевского. Успехи Бориса Сергеевича в изучении широкого спектра геологических дисциплин и в проведенных в студенческие годы самостоятельных полевых исследованиях на Русской платформе привели к тому, что по окончании университета в 1937 г. он был приглашен на должность ассистента кафедры палеонтологии того же факультета. Здесь до весны 1941 г. Борис Сергеевич читал курс исторической геологии, продолжал начатые в студенческие годы исследования ископаемых кораллов карбона и стратиграфии четвертичных отложений Московской синеклизы и вместе с тем активно занимался изучением региональной геологии Средней Азии.

Результаты этих разносторонних исследований были столь впечатляющими, что весной 1941 г. Б.С. Соколов был назначен одним из руководителей комплексной экспедиции в Западный Китай. Главной задачей этой экспедиции, проходившей в труднейших климатических условиях Китайского Тянь-Шаня и прилегающих пустынь Джунгарии и Тарима и в сложной политической обстановке Китая тех лет, было изучение геологии и перспектив рудо- и нефтеносности Синьцзяна. В этой длительной экспедиции Б.С. Соколова сопровождала его супруга Елена Николаевна Поленова с крошечной дочкой Мариной. Впоследствии известный специалист по остракодам и биостратиграфии девона, Елена Николаевна, будучи яркой и удивительно цельной личностью, долгие годы, до своей кончины в 1987 г., была верным другом и самым близким человеком Борису Сергеевичу. Она создала в семье неповторимую теплую атмосферу и оградила его от многих сложностей и забот многотрудной и неспокойной жизни, сумев при любых обстоятельствах обеспечить оптимальные условия для творческой работы мужа.

Громадная исследовательская задача двухлетней экспедиции в Китай была успешно выполнена, но научный отчет этой экспедиции был закончен только в 1950 г. и по понятным причинам не был опубликован, сохранившись только в закрытых фондах. Некоторые сведения об этом путешествии появились много позже в одном из очерков Б.С. Соколова. В 1943 г. Борис Сергеевич с семьей вернулся в СССР и сразу был включен в руководящий состав Особой нефтяной Среднеазиатской экспедиции ВНИГРИ. Геологическая съемка и оценка нефтеносности пограничных с

Китаем регионов на многие годы стала главным делом Б.С. Соколова, в особенности в 1943-1950 годах, когда он в составе группы экспертов проводил исследования по выяснению перспектив нефтегазоносности Китая, Казахстана и Средней Азии. Но основные его интересы были связаны с изучением древнейших толщ Русской платформы, впервые вскрытых глубоким опорным бурением до кристаллического фундамента на площади от Прибалтики до Урала и от побережья Ледовитого океана до Черного моря.

Вернувшись в конце 1945 г. в Ленинград, Борис Сергеевич возобновил преподавательскую и исследовательскую деятельность в Университете, одновременно продолжая начатые ранее работы по нефтяной тематике во ВНИГРИ. Вся активная деятельность Б.С. Соколова в послевоенные годы была отмечена разнообразием научных интересов и глубиной проработки нового материала. Наиболее важными направлениями его работ в этот период стали широкие палеогеографические обобщения по Русской платформе, основанные на материалах начавшейся масштабной программы глубокого опорного бурения, и монографическое исследование палеозойских кораллов, в особенности, хететид и табулят. Именно хе-тетидам Борис Сергеевич посвятил свою кандидатскую диссертацию (1947 г.), законченную еще перед отъездом в Китай. Но подлинным событием в изучении ископаемых кораллов стала написанная им пятитомная монография "Табуляты палеозоя Европейской части СССР" (1951-1955 годы), справедливо отнесенная ныне к разряду мировой палеонтологической классики. В этой монографии впервые была разработана единая система табулятоморфных кораллов (в том числе хететид, которые предположительно относились в те годы к гидроидным полипам), реконструированы основные этапы их эволюции и существенно уточнено стратиграфическое значение. В 1955 г. названная монография, уже полностью опубликованная к тому времени, была блестяще защищена в качестве докторской диссертации.

В эти же годы, анализируя обширные материалы глубокого бурения на Русской платформе, Борис Сергеевич пришел к выводу о существовании здесь мощного комплекса осадков стратиграфически ниже подошвы кембрия. Эти работы не только привели к выделению упомянутого комплекса в качестве первой докембрийской системы, названной им вендом, но и оказали большое влияние на общее развитие концептуальной основы палеонтологии и стратиграфии докембрия и докембрийской биосферы. Борис Сергеевич ранее других оценил важность палеобиологических исследований в этой части геологической летописи не только для развития биостратиграфии, но и для познания ранних этапов эволюции жизни на Земле и для развития учения о биосфере в целом.

По существу, именно с тех пор палеонтология докембрия является одним из наиболее активно разрабатываемых приоритетных проблем в науках о Земле.

В 1958 г. Б.С. Соколов был избран членом-корреспондентом АН СССР и переехал в Новосибирск, где в то время началось формирование Сибирского отделения Академии наук. Влившись в группу организаторов этого грандиозного проекта, среди которых было немало самых ярких представителей отечественной науки, Борис Сергеевич возглавил Отдел палеонтологии и стратиграфии в Институте геологии и геофизики. Этот отдел, объединивший десятки молодых и талантливых специалистов в области палеонтологии, стратиграфии и региональной геологии, быстро обрел мировую известность своими пионерными разработками. Именно в те годы были организованы детальные исследования осадочного чехла Сибирской платформы и ее обрамления в широком возрастном диапазоне (рифей-фанерозой). Не оставляя своих исследований кораллов (новые монографии и огромная работа над соответствующим томом "Основы палеонтологии"), Борис Сергеевич в эти годы все более углубляется в до-кембрийскую тематику. Вендский период в истории биосферы становится главной темой его исследований. Выделенный первоначально в пределах Русской платформы главным образом на геологической основе с привлечением данных по проблематическим остаткам рода ВеНапе11о1ёе8 и микрофоссилиям, позднее венд трудами Б.С. Соколова, его учеников и последователей приобрел широкое комплексное обоснование и по праву был признан терминальной системой докембрия в нашей стране и за ее пределами. Выдающиеся научные и научно-организационные достижения Б.С. Соколова этого периода были отмечены избранием его в 1968 г. действительным членом Академии наук СССР.

Высокий профессионализм и личностные особенности Бориса Сергеевича способствовали успеху его разносторонней научно-организационной деятельности, которая со временем неизменно возрастала. Практически с момента организации Межведомственного стратиграфического комитета (МСК) в 1955 г. Б.С. Соколов был избран членом его бюро, председателем комиссии МСК по ордовику и силуру, членом бюро ряда других комиссий. В 1971 г. он стал заместителем председателя МСК, в 1976 г., после кончины академика Д.В. Наливкина - председателем, а в 1991 г. - почетным председателем. Предметом особой его заботы всегда было и остается Всесоюзное (ныне Всероссийское) палеонтологическое общество: в 1962 г. Бориса Сергеевича избирают вице-президентом, а с 1974 г. он бессменный президент этого общества. Каждый год он открывает сессии ВПО специальным вводным докладом, в котором рас-

сматривает актуальные проблемы и важнейшие достижения палеонтологии, и каждый его доклад воспринимается слушателями как значимое научное событие. Международный авторитет Бориса Сергеевича нашел отражение в том, что в 1964 г. он был принят членом в Международный Палеонтологический союз, в 1964-1966 годах являлся вице-президентом Азиатского филиала этого Союза, а в 1970-1980 годах - вице-президентом и 1980-1984 годах президентом Международной палеонтологической ассоциации. На Вашингтонской сессии Международного геологического конгресса в 1989 г. Б.С. Соколов был избран почетным президентом-организатором Международной ассоциации кораллистов. Он также является членом и почетным членом десяти зарубежных академий и научных обществ. Б.С. Соколов стоял у истоков Международной программы геологической корреляции, одной из наиболее эффективных научных программ ЮНЕСКО.

2 сентября ушел из жизни академик Борис Сергеевич Соколов – ученый с мировым именем, выдающийся геолог, всемирно признанный палеонтолог, автор многочисленных трудов по развитию органического мира и биосферы Земли, видный просветитель и общественный деятель.

Борис Сергеевич родился 9 апреля (28 марта по старому стилю) 1914 г. в Вышнем Волочке. В 1932 г. поступил на геолого-почвенно-географический факультет Ленинградского университета и после его окончания в 1937 г. был зачислен ассистентом на кафедру палеонтологии этого факультета. С первых же шагов в геологии Б.С.Соколов показал свои блестящие научные и научно-организационные способности. Весной 1941 г. был назначен одним из руководителей комплексной экспедиции в Западный Китай. Вернувшись в конце 1945 г. в Ленинград, Б. С. Соколов возобновил преподавательскую деятельность в ЛГУ, расширяя сферу своих научно-исследовательских интересов. В течение 15 лет (1945-1960 гг.), работая в Ленинградском университете и Нефтяном институте, Б. С. Соколов проводит исследования в разных регионах Советского Союза. В 1968 г. Б. С. Соколов избран членом-корреспондентом АН СССР. Б. С. Соколовым созданы фундаментальные труды по ископаемым кораллам, вошедшие в золотой фонд мировой палеонтологической литературы и ставшие настольным методическим руководством для нескольких поколений специалистов по кораллам во всем мире. Он один из главных создателей уникального 15-томного справочно-методического издания «Основы палеонтологии», удостоенного в 1967 г. Ленинской премии. Борис Сергеевич -автор более 600 научных работ, в том числе 23 монографий, посвященных различным аспектам геологии, палеонтологии, стратиграфии и общей эволюции биосферы. Он известен еще и как автор блестящих очерков по истории геологической науки, а также научных и публицистических статей по самым разнообразным научным проблемам, организации научных исследований, развития минерально-сырьевой базы страны и т.д. Блестящие научные достижения Б. С. Соколова снискали ему высокий международный авторитет. Он избирался в число руководителей ряда международных геологических организаций, почетным членом геологических обществ США и ряда стран Западной Европы. За выдающиеся достижения в науке, научно-организаторской деятельности, подготовке кадров Б. С. Соколов удостоен многих высших государственных и академических наград: Ленинской премии (1967 г.), звания Героя Социалистического Труда (1984 г.), премии и высшей академической награды в области наук о Земле - золотой медали имени А. П. Карпинского, а в 1992 г. – премии Карпинского-Швейцера Гамбургского фонда и медали Карла фон Бэра за геологические исследования. Он награжден тремя орденами Ленина, орденом Трудового Красного Знамени, орденом «Знак Почета». В 1998 г. Б. С. Соколов первым из геологов удостоен высшей награды Российской академии наук – Большой золотой медали имени М. В. Ломоносова. Он стоял у истоков научного рериховедения и создания Музея-института семьи Рерихов. В 2005 году он стал Лауреатом Международной премии им. Николая Рериха. Масштабы научных достижений, яркий публицистический дар, стиль научных исследований, предвидение основных тенденций развития современной науки и обширная школа учеников и последователей – все это ставит Бориса Сергеевича Соколова в ряд наиболее интересных представителей российской науки. Сотрудники Санкт-Петербургского Государственного Музея-института семьи Рерихов выразили свои соболезнования родным и близким Бориса Сергеевича. Вечная ему память!

Борис Сергеевич Соколов – ученый с мировым именем, выдающийся геолог, признанный лидер отечественной палеонтологии и стратиграфии, яркий представитель блестящей плеяды ос- нователей Сибирского отделения РАН.

Б. С. Соколов родился 9 апреля 1914 г. в г. Вышний Волочёк Тверской губернии. В 1932 г., после окончания средней школы, он поступает на геолого-почвенно-географический факультет Ленинградского университета и после его окончания в 1937 г. зачислен ассистентом на кафедру палеонтологии этого факультета.

С первых же шагов в геологии Б. С. Соколов показал свои блестящие научные и организаторские способности. Именно поэтому, после начатых еще в студенческие годы исследований каменноугольных и четвертичных отложений Русской платформы и изучения региональной геологии Средней Азии, он весной 1941 г. назначен одним из руково- дителей комплексной экспедиции в Западный Китай и до 1943 г. изучает геологию и перспективы рудо- и нефтеносности Синьцзяна, а в 1943 г. входит в руководящий состав Среднеазиатской экспедиции ВНИГРИ. В рамках этой экспедиции под руководством Б. С. Соколова проводилась геологическая съемка и оценка нефтеносности региона. Эту же тематику ученый развивал и позднее, в частности, работая в 1953-1955 гг. в составе группы экспертов по выяснению перспектив нефтегазоносно- сти Китая.

Вернувшись в конце 1945 г. в Ленинград, Б. С. Соколов возобновил преподавательскую деятельность в ЛГУ, расширяя сферу своих научно-исследовательских интересов. В течение 15 лет (1945-1960 гг.), работая в Ленинградском университете и Нефтяном институте, Б. С. Соколов проводит исследования в разных регионах Советского Союза.

В 1958 г. Б. С. Соколов избран членом-корреспондентом АН СССР. В течение 12 лет (с 1975 г.) он возглавляет Отделение геологии, геохимии, геофизики и горных наук в Академии наук СССР в Москве.

Б. С. Соколовым созданы фундаментальные труды по ископаемым кораллам, вошедшие в золотой фонд мировой палеонтологической литературы и ставшие настольным методическим руководством для нескольких поколений специалистов по кораллам во всем мире. Он один из главных создателей уникального 15-томного справочно-методического издания «Основы палеонтологии», удостоенного в 1967 г. Ленинской премии.

Борис Сергеевич – основоположник нового направления в изучении древнейших этапов истории органического мира Земли – палеонтологии докембрия. Он открыл новый древний комплекс отложений, который обосновал как новую крупную стратиграфическую систему конца докембрийского времени, названную им вендской – по имени древних славян, обитавших к югу от Балтийского моря. Это открытие стоит в ряду крупнейших в геологической науке 20-го столетия, признано во всем мире и вошло во все учебники и схемы геохронологических подразделений.

Б. С. Соколов – автор более 600 научных работ, в том числе 23 монографий, посвященных различным аспектам геологии, палеонтологии, стратиграфии и общей эволюции биосферы. Он известен еще и как автор блестящих очерков по истории геологической науки, а также научных и публицистических статей по самым разнообразным проблемам палеогеографии, тектоники, литологии, геологической истории биосферы, организации научных исследований, развития минерально-сырьевой базы страны и т.д.

Весьма плодотворный период в жизни ученого связан с Сибирским отделением АН, куда он приглашен в 1958 г. из Ленинграда академиком А. А. Трофимуком, одним из организа- торов СО АН и Института геологии и геофизики. Здесь он возглавил Отдел палеонтологии и стратиграфии, который ныне признан одним из ведущих научных центров в этой области. Избрание Б. С. Соколова в 1968 г. действительным членом АН СССР явилось закономерным признанием его исключительных научных и научно-организаторских заслуг.

После переезда в Новосибирск он в течение многих лет читал ряд ключевых курсов на геолого-геофизическом факультете НГУ, основав здесь кафедру палеонтологии и исторической геологии. Он вел огромную просветительскую деятельность, которая выражалась в многочисленных выступлениях в научных и непрофессиональных аудиториях, во множестве публикаций и интервью в СМИ.

У Бориса Сергеевича Соколова сотни учеников практически во всех республиках бывшего СССР, а также в Китае, Вьетнаме и других странах. Многие из них сами уже стали маститыми учеными, известными докторами наук, профессорами, членами академий наук, лидерами крупных научных направлений.

Общеизвестны научно-организаторские заслуги академика Б. С. Соколова. С момента организации Межведомственного стратиграфического комитета (МСК) в 1955 г. Б. С. Соколов избран членом его бюро, председателем комиссии МСК по ордовику и силуру, членом бюро ряда других комиссий. В 1971 г. он стал заместителем председателя МСК, в 1976 г. – председателем, а в 1991 г. – почетным председателем. В 1962 г. Борис Сергеевич избран вице-президентом, а в 1974 г. – президентом Всесоюзного (ныне Всероссийского) пале- онтологического общества, в 1964 г. он стал членом Международного Палеонтологического союза, в 1964-1966 г. – вице-президентом Азиатского филиала этого союза, в 1972-1980 гг. – вице-президентом и президентом (1980-1984 гг.) Международной палеонтологической ассоциации.

Б. С. Соколов стоял у истоков Международной программы геологической корреляции. В 1975-1990 гг. он занимал пост академика-секретаря Отделения геологии, геофизики, геохимии и горных наук Академии наук. Его ежегодные доклады на общих собраниях Отделения неизменно сопровождались заинтересованным анализом сегодняшних проблем наук о Земле и рассмотрением перспектив их роста. Эти ежегодно публиковавшиеся отчеты являются яркими свидетельствами развития геологических наук в рамках Академии за полтора десятилетия. В настоящее время академик Б. С. Соколов продолжает активную деятельность в составе президиума РАН в качестве советника, выполняет огромную работу как главный редактор журнала «Стратиграфия. Геологическая корреляция», член редколлегии других научных журналов, редколлегии «Большой российской энциклопедии», член многочисленных научных советов, комиссий, фондов и т.п.

За выдающиеся достижения в науке, научно-организаторской деятельности, подготовке кадров Б. С. Соколов удостоен многих высших государственных и академических наград – Ленинской премии (1967 г.), звания Героя Социалистического Труда (1984 г.), премии и высшей академической награды в области наук о Земле - золотой медали имени А. П. Карпинского, а в 1992 г. – премии Карпинского-Швейцера Гамбургского фонда и медали Карла фон Бэра за геологические исследования. Он награжден тремя орденами Ленина, орденом Трудового Красного Знамени, орденом «Знак Почета». В 1998 г. Б. С. Соколов первым из геологов удостоен высшей награды Российской академии наук – Большой золотой медали имени М. В. Ломоносова, присужденной за выдающиеся достижения в изучении ранней биосферы Земли, выделение вендской системы и классические труды по ископаемым кораллам.

Блестящие научные достижения Б. С. Соколова снискали ему высокий международный авторитет. Он избирался в число руководителей ряда международных геологических орга- низаций, является членом или почетным членом геологических обществ США и ряда стран Западной Европы.

Масштабы научных достижений, яркий публицистический дар, стиль научных исследований и обширная школа последователей – все это ставит Б. С. Соколова в ряд наиболее интересных представителей Российской Академии Наук.

Мои первые детские воспоминания восходят ко времени, когда я только начинал говорить. Помню, как в кабинете отца на Офицерской сел на подоконник голубь. Я побежал сообщить об этом огромном событии родителям и никак не мог объяснить им - зачем я их зову в кабинет. Другое воспоминание. Мы стоим на огороде в Куоккале, а отец должен ехать в Петербург на службу. Но я не могу этого понять и спрашиваю его: «Ты едешь покупать?» (отец всегда что-то привозил из города), но слово «покупать» у меня никак не выговаривается и получается «покукать». Мне так хочется сказать правильно! Еще более раннее воспоминание. Мы живем еще на Английском проспекте (потом проспект Мак Лина, превратившегося теперь в обыкновенного русского Маклина). Я с братом смотрю волшебный фонарь. Зрелище, от которого замирает душа. Какие яркие цвета! И мне особенно нравится одна картина: дети делают снежного Деда Мороза. Он тоже не может говорить. Эта мысль приходит мне в голову, и я его люблю, Деда Мороза, - он мой, мой. Я только не могу его обнять, как обнимаю любимого плюшевого и тоже молчащего медвежонка - «Берчика». Мы читаем «Генерала Топтыгина» Некрасова, и нянька шьет Берчику генеральскую шинель. В этом генеральском чине Берчик «воспитывал» в блокаду и моих дочерей. Уже после войны генеральскую шинель на красной подкладке мои маленькие дочери перешили в женское пальто для одной из кукол. Уже не в генеральском чине он «воспитывал» потом мою внучку, неизменно молчащий и ласковый.

Мне было два или три года. Потом я получил в подарок немецкую книжку с очень яркими картинками. Была там сказка о «Счастливом Гансе». Одна из иллюстраций - сад, яблоня с крупными красными яблоками, ярко-синее небо. Так радостно было смотреть на эту картинку зимой, мечтая о лете. И еще воспоминание. Когда ночью выпадал первый снег, комната, где я просыпался, оказывалась ярко освещенной снизу, от снега на мостовой (мы жили на втором этаже). На светлом потолке двигались тени прохожих. По потолку я знал - наступила зима с ее радостями. Так весело от любой перемены - время идет, и хочется, чтобы шло еще быстрее. И еще радостные впечатления от запахов. Один запах я до сих пор люблю: запах разогретого солнцем лавра и самшита. Он напоминает мне о крымском лете, о поляне, которую все называли «Батарейка», так как тут во время Крымской войны располагалась русская батарея на случай, чтобы предотвратить высадку англо-французских войск в Алупке. И такой близкой казалась эта война, точно она была вчера, - всего 50 лет назад!

Одно из счастливейших воспоминаний моей жизни. Мама лежит на кушетке. Я забираюсь между ней и подушками, ложусь тоже, и мы вместе поем песни. Я еще не ходил в подготовительный класс.

Дети, в школу собирайтесь,

Петушок пропел давно.

Попроворней одевайтесь!

Смотрит солнышко в окно.

Человек, и зверь, и пташка -

Все берутся за дела,

С ношей тащится букашка;

За медком летит пчела.

Ясно поле, весел луг;

Лес проснулся и шумит;

Дятел носом: тук да тук!

Звонко иволга кричит.

Рыбаки ух тащат сети;

На лугу коса звенит…

Помолясь, за книгу, дети!

Бог лениться не велит.

Из-за последней фразы, верно, вывелась эта детская песенка из русского быта. А знали ее все дети благодаря хрестоматии Ушинского «Родное слово».

А вот и другая песенка, которую мы пели:

Травка зеленеет,

Солнышко блестит,

Ласточка с весною

В сени к нам летит.

С нею солнце краше

И весна милей…

Прощебечь с дороги

Нам привет скорей!

Дам тебе я зерен;

А ты песню спой,

Что из стран далеких

Принесла с собой.

Ясно помню, что слово «прощебечь» я пел как «прощебесь» и думал, что это кто-то кому-то приказывает «прочь с дороги» - «прощебесь с дороги». Только уже на Соловках, вспоминая детство, я понял истинный смысл строки!

Жили мы так. Ежегодно осенью мы снимали квартиру где-нибудь около Мариинского театра. Там родители всегда имели два балетных абонемента. Достать абонементы было трудно, но нам помогали наши друзья - Гуляевы. Глава семьи Гуляевых играл на контрабасе в оркестре театра и поэтому мог доставать ложи на оба балетных абонемента. В балет я стал ходить с четырехлетнего возраста. Первое представление, на котором я был, - «Щелкунчик», и больше всего меня поразил снег, падавший на сцене, понравилась и елка. Потом я уже бывал вечерами и на взрослых спектаклях. Было у меня в театре и свое место: наша ложа, которую мы абонировали вместе с Гуляевыми, помещалась в третьем ярусе рядом с балконом. Тогда балкон имел места с железными, обтянутыми голубым плюшем поручнями. Между нашей ложей и первым местом балкона оставалось маленькое клиновидное местечко, где сидеть мог только ребенок, - это место и было моим. Балеты я помню прекрасно. Ряды дам с веерами, которыми обмахивались больше для того, чтобы заставлять играть бриллианты на глубоких декольте. Во время парадных балетных спектаклей свет только притушивался, и зал и сцена сливались в одно целое. Помню, как «вылетала» на сцену «коротконожка» Кшесинская в бриллиантах, сверкавших в такт танцу. Какое это было великолепное и парадное зрелище! Но больше всего мои родители любили Спесивцеву и были снисходительны к Люком.

С тех пор балетная музыка Пуни и Минкуса, Чайковского и Глазунова неизменно поднимает мое настроение. «Дон Кихот», «Спящая» и «Лебединое», «Баядерка» и «Корсар» неразрывны в моем сознании с голубым залом Мариинского, входя в который я и до сих пор ощущаю душевный подъем и бодрость.

Известный в свое время балетоман В. Крымов пишет в своей заметке «В балете»: «Балет сохранил свои традиции до наших дней (статья относится к 1914 г. -Д. Л.). Традиция и на сцене, традиция и в зрительном зале. Разве не традиция П. П. Дурново, сидящий в одном и том же кресле правого ряда 37 лет! Разве не традиция «первый балетный абонемент», где все ложи бенуара и бельэтажа известны всем поименно, где в первом и во втором рядах кресел все кивают друг другу и зовут по имени.

- «Ложа яхт-клуба», «ложа уланов», «ложа Половцевых», «ложа Кшесинской».

- «Почему нет Лихачевых?», «Где Бакеркина? В ее ложе кто-то другой…»

- «А вот Кшесинская у себя в ложе… полтора года ее не было видно - была в трауре…»

Ге, Винтулов, Светлов, адм. Веселаго, Чихачев, адм. Берилев, Плещеев, Померанцев, веселый купец во втором ряду налево - разве без них может идти представление? Они такая же неотъемлемая часть «Капризов бабочки» или «Дон Кихота», как и те, кто на сцене» (ж. «Столица и усадьба». 1914. № 3. С. 16).

Считалось модным не пропускать ни одного представления «Дон Кихота», но при этом не приходить на пролог, в котором Дон Кихот собирается в поход - на этот пролог приходили либо новички, либо на дневных спектаклях с детьми. Пропускать пролог было так же бонтонно, как гулять в антрактах в коридоре партера, не поднимаясь в большое фойе, где у царской ложи неподвижно стыли часовые - были ли в ней придворные или нет (сама царская семья сидела всегда справа от сцены в ложе бенуара за голубыми портьерами).

В моем кабинете, отделяя кабинет от холла, висит сейчас на стеклянной двери бархатный голубой занавес: он из старого Мариинского театра, куплен в комиссионном магазине еще тогда, когда мы жили в конце 40-х годов на Басковом переулке и шел ремонт зрительного зала театра после войны (бомба попала в фойе; обивку и занавеси обновляли).

Когда я слушал разговоры о Мариусе Мариусовиче и Марии Мариусовне Петипа, мне казалось, что речь идет об обыкновенных знакомых нашей семьи, которые только почему-то не приходят к нам в гости.

Раз в год поездка в Павловск «пошуршать листьями», раз в год посещение Домика Петра Великого перед началом учебного года (таков был петербургский обычай), прогулки на пароходах Финляндского пароходного общества, бульон в чашках с пирожком в ожидании поезда на элегантном Финляндском вокзале, встречи с Глазуновым в зале Дворянского собрания (теперь зал Филармонии), с Мейерхольдом в поезде Финляндской железной дороги - этого было достаточно, чтобы стереть границы между городом и искусством…

По вечерам дома мы играли в любимое цифровое лото, играли в шашки; отец обсуждал прочитанное им накануне на ночь - произведения Лескова, исторические романы Всеволода Соловьева, романы Мамина-Сибиряка. Все это в широко доступных дешевых изданиях - приложениях к «Ниве».